С испанской или американской системой здравоохранения я не сталкивался, а вот с португальской приходилось когда-то, было дело. Россиянам я этого не пожелаю Ну, москвичам, по крайней мере, точно.
Из личного опыта:
Свою операцию я ждала приблизительно год. По счастливой случайности из маленького португальского городка меня направили в госпиталь Hospital Beatriz Ângelo в Лиссабоне. Именно там я проходила все консультации и обследования. Было утомительно каждый раз преодолевать расстояния в 140 км, но недавно открытое, современное здание внушало доверие и дарило надежду на высокий уровень медицинского обслуживания. Врачи сменялись один за другим, что, признаюсь, слегка настораживало. Возникало ощущение, что тебя разбирают по частям и я еле сдерживалась, чтобы не спросить "а где тот доктор, с которым я беседовала месяц назад? Кто-нибудь в курсе полной картины?". Не стану скрывать, что поначалу меня ужасно раздражал этот разрозненный вялотекущий процесс. Снова и снова мне говорили "вам придет письмо", а я думала "почему они не могут сделать все обследования за один день?". По привычке хотелось все ускорить, но Португалия, если ее сравнивать с животным — это черепаха, которая медленно ползет по берегу океана и сбить ее с этого ритма не сможет даже цунами. Если говорить о материальной стороне вопроса, то стоимость одной консультации - 7 евро, анализ крови - 16 евро, а самое дорогое обследование обошлось мне в 24 евро.
Наконец мне назначили день операции. После проверки всех бумажек я оказалась в большом просторном зале, где стояло множество кушеток, отгороженных друг от друга шторками. Чем-то напомнило пункт размещения пострадавших после стихийного бедствия, только более комфортабельный. Доброжелательные девушки измерили мне давление, спросили рост, вес, поинтересовались, что мне будут делать, забрали все мои вещи и сказали ждать. Я немножко удивилась последнему вопросу, но не придала этому большого значения.
Примерно через 30 минут уже другая девушка катила мою кушетку по этажам. Я смотрела вверх, на мелькающее в потолке освещение и чувствовала себя, как в кино. Хочу уточнить, что португальским языком я практически не владела. Это прибавляло страху перед неизвестностью. Представьте, вы совершенно одни, в огромном здании, без вещей, без возможности что-то спросить, и вас куда-то везут. На смену этой девушке пришла другая. Натягивая на мои ноги компрессионные чулки, она что-то щебетала на португальском и когда все было готово, спросила "что вам будут делать?". Тут я заволновалась. Почему они меня об этом спрашивают? Разве они не должны знать? Это стало меня беспокоить. Спустя час, я оказалась около дверей в операционную. И снова медсестра и снова тот же самый вопрос. - Так, - решила я сама для себя, - если меня еще и хирург об том спросит, то я встану и уйду!"
В операционной было прохладно и сумрачно. Меня окружали четыре человека и каждый из них выполнял свою работу. Каким же было мое удивление, когда мои замерзшие кисти рук обмотали теплым шарфом. Боковым зрением я видела, как чуть поодаль хирургу надевают халат и перчатки. Он подошел ко мне, погладил по голове и спросил "у вас все хорошо?". После этого мой страх перед неизвестностью улетучился. Я поняла, что здесь каждый выполняет вою работу и его главная задача — выполнить ее, как подобает профессионалу. Последнее, что я запомнила, прежде, чем погрузиться в бессознательное состояние, это рассказ медсестры о Раисе Горбачевой.
Меня выписали на третий день и все эти три дня я лежала в светлой, чистой палате на кровати-трансформере. После российского больничного сервиса с его железом и едой в ведрах, — это был санаторий! Ни за операцию, ни за время пребывания в госпитале я не платила. Многие ругают португальскую медицину за ее медлительность и некомпетентность, но в моем случае это были — основательность и профессионализм. Затем несколько дней наблюдалась по месту проживания. Ходила на перевязки и уколы. Странно, что только спустя три года узнала, что за это должна заплатить 40 евро. Видимо, черепаха только доползла. Всем большой удачи и не болейте!