нет. не присутствовал. А вы откуда знаете? Со слов Хрустчова?
Помню также, как Сталин не раз рассказывал нам и о другой своей ссылке. Он попал в Туруханский край(4) и жил в одной деревне со Свердловым. Они сначала дружили, но потом, судя по его рассказам, было видно, что рассорились или разошлись. По крайней мере, перестали жить в одной крестьянской избе. Свердлов ушел оттуда, нашел себе квартиру и покинул Сталина. Сталин всегда говорил нам, что, когда они жили вместе, чалдоны, у которых они размещались в той деревне, считали, что главный - это Яшка, а не Рябой. Сталина называли Рябым, потому что у него лицо было изъедено оспой. Когда Яшка ушел на другую квартиру, они стали говорить: "Мы-то считали, что доктор главный, а оказывается, не доктор, а Рябой". Местные крестьяне называли Свердлова доктором. Он был раньше провизором и, видимо, оказывал какую-то помощь больным, какие-то были у него лекарства. Поэтому и шла о нем слава, что он доктор.
Сталин рассказывал: "Мы готовили себе обед сами. Собственно, там и делать-то было нечего, потому что мы не работали, а жили на средства, которые выдавала казна: на три рубля в месяц. Еще партия нам помогала. Главным образом мы промышляли тем, что ловили нельму. Большой специальности для этого не требовалось. На охоту тоже ходили. У меня была собака, я ее назвал Яшкой". Конечно, это было неприятно Свердлову: он Яшка и собака Яшка. "Так вот, - говорил Сталин, - Свердлов, бывало, после обеда моет ложки и тарелки, а я никогда этого не делал. Поем, поставлю тарелки на земляной пол, собака все вылижет, и все чисто. А тот был чистюля". Мы опять переглядывались. Мы сами прошли, кто - крестьянскую, кто - рабочую школу, и не были изнежены каким-то особым обслуживанием. Но чтобы не помыть ложку, тарелку или чашку, из которой ешь? Чтобы собака все вылизывала? Нас это удивляло.
Сталин много раз нам рассказывал об этом. И мы заранее знали, когда он начинал, как и что было и чем кончилась. Случались такие рассказы о его жизни в ссылках, о которых дети могли бы так сказать: "Дедушка, а может быть, ты врешь?". Мы-то привыкли, что на позднем этапе своей жизни, когда он уже плохо себя контролировал, многое выдумывал. Например, рассказывал такие вещи: "Пошел я раз на охоту. Взял ружье и пошел за Енисей. В том месте, где я жил, Енисей имел в ширину 12 верст. Я перешел Енисей на лыжах. Дело было зимой. Смотрю, на ветках сидят куропатки. (Я-то, признаться, не знаю, сидят ли куропатки на ветках? Имел я дело на охоте с куропатками, но всегда считал, что это - степная дичь и прячется в траве. Ну, не знаю. Как говорится, за что купил, за то и продаю. ) Подошел. Стал стрелять. У меня было 12 патронов, а там сидели 24 куропатки. Я 12 убил, а остальные все сидят. Патронов больше нет. Я решил вернуться за патронами. Ушел назад, взял патроны и возвратился. А они все сидят". Тут я его даже переспросил: "Как, все, все сидят?" "Да, - отвечает, - все". Тут Берия ввернул какое-то замечание, поощряющее его рассказ. Он продолжает: "Я застрелил этих куропаток, взял веревку, привязал их к ней, а веревку привязал к поясу и поволок куропаток за собой".
Это мы слушали за обедом. Когда уходили и, готовясь уехать, заходили в туалет, то там буквально плевались: за зимний день он прошел 12 верст, убил 12 куропаток; вернулся - вот еще 12 верст; взял патроны, опять прошел 12 верст, снова застрелил куропаток - и назад. Это будет 48 километров на лыжах. Берия говорил мне: "Слюшай, как мог кавказский человек, который на лыжах очень мало ходил, столько пройти? Ну, брешет!"У нас ни у кого не было сомнения в этом. Зачем ему нужно было врать, трудно сказать. Имелась у него какая-то такая потребность. Но это была забавная брехня, которая, конечно, никакого вреда не приносила. Однако велись, конечно, и серьезные разговоры.
Потом я узнал, что Сталин, собственно говоря, и стрелять-то толком не умеет. Он взял как-то ружье, когда на ближней даче мы у него обедали, пошел разогнать воробьев и ранил чекиста, который его охранял. Один раз из-за его неумения обращаться с оружием у него за столом выстрелило ружье, и совершенно случайно он не убил тогда Микояна. Он сидел близко от него, выстрелом вырвало кусок земли и забросало песком и стол, и Микояна. Мы смотрели ошарашенные, никто ничего не сказал, но все были потрясены.
Сталин много говорил нам о Ленине. Он часто возмущался тем, что, когда Ленин лежал больной, а он повздорил с Крупской, Ленин потребовал, чтобы Сталин извинился перед ней. Я сейчас точно не могу припомнить, какой возник повод для ссоры. Вроде бы Сталин прорывался к Ленину, а Надежда Константиновна охраняла Ильича, чтобы его не перегружать и не волновать его, как рекомендовали врачи. Или что-то другое. Сталин сказал какую-то грубость Надежде Константиновне, а она передала Ленину. Ленин потребовал, чтобы Сталин извинился. Я не помню, как поступил Сталин: послушался ли Ленина или нет. Думаю, что в какой-то форме он все-таки извинился, потому что Ленин иначе с ним не помирился бы.
Уже после смерти Сталина в секретном отделе мы наши конверт, а в нем лежала записка, написанная рукою Ленина. Ленин писал Сталину, что он нанес оскорбление Надежде Константиновне, которая является его другом, и требовал, чтобы тот извинился. Ленин писал, что если Сталин не извинится, то Ленин не будет считать его своим товарищем. Я был удивлен, что такая записка сохранилась. Наверное, Сталин забыл о ней. Сталин сильно не уважал Надежду Константиновну. Да он не уважал и Марию Ильиничну. Вообще очень плохо отзывался о них и не считал, что они представляли какую-то ценность для партии, что они сыграли какую-то роль в борьбе за дело партии, в достижении ею победы, какую одержала партия большевиков. Мне становилось очень не по себе, когда я слышал и видел, с каким неуважением относился Сталин к Надежде Константиновне еще при ее жизни.
Крупская выступала как-то на партконференции Бауманского района в 1930 г., когда началась борьба с "правым" уклоном - с Рыковым и Бухариным. Она защищала Бухарина и Рыкова, и против нее там выступил ряд делегатов. После этого ее "прорабатывали" без опубликования выступлений в печати по всем партийным ячейкам. Прорабатывали и Марию Ильиничну. О Марии Ильиничне нечего даже было особенно говорить, потому что она была большой приятельницей Бухарина. Бухарин являлся редактором газеты "Правда", а Мария Ильинична была в редакции секретарем. Бухарина в то время все звали Бухарчик. Его любили в партии, и о нем лестно отзывался еще Ленин. Он называл его обычно "наш Бухарчик". Это был ви
дный теоретик, который написал по поручению Ленина книгу "Азбука коммунизма", и все коммунисты того времени приобщались к марксистско-ленинской науке через изучение этой азбуки. Ее изучал каждый, вступавший в партию.
Время. Люди. Власть - Никита Хрущев
Цуко, а я таки Бухарина нискока не читал. Меня бы в партию не взяли. Но можить оно и к луДшему - и то и другое. А то бы я им там набольшевичил, начитавшись.
Тема: День машиностроителя и других товарищей (Прочитано 76019 раз)