По поводу намокания дневника.
Если Золотарёв собирался что-то написать, то, скорее всего, карандаш у него бы в в правой руке, а блокнот в левой.
На фотографии после извлечения из ручья можно лучше разглядеть, как были расположены руки Золотарёва. Левая была практически под телом и выше русла на берегу вместе с телом. А правая была практически перед лицом, на уровне лица, рта и носа. На фотографии в ручтье кисть правой руки трудно разглядеть, так как она прикрыта каким-то опавшим элементом куртки, а на фото после выемки из ручья её окоченевшее положение хорошо видно. Так вот, поскольку голова Золотарёва находится на воышение и не попадает в воду русла ручья, то и кисть правой руки, прикрытая чеем-то откуртки, находится на том же возвышение над водой, что и голова. Таким образом, даже когда вода стала подниматься от таяния снега, то на момент нахождения трупов в ручье вода не поднялась на уровень лица Золотарёва, а значит и науровень кисти руки, находящейся на том же уровне. То есть, блокнот не лежал в воде ни сколько дней, а если и намок, то лишь от таявшего снега около него (а это не много, с учётом того, что трупы выкапывали из снега. Да это не сильно должно было повредить, так как куртка опала и защищала. Даже если блокнот был в правой руке, то на том уровне так же не было воды из русла ручья.
Кроме того, если блокнот был в обложке и сжат, то, даже находясь в воде, он мог и не промокнуть на всю глубину страницы. Можно проэкспериментировать, взять блокнот в обложе, плотно сжать эти обложки рукой и опустить руку с блокнотом в касрюлю с водой, например. Можно очень долго держать, но промокнет только небольшая полоска скраю страниц.
Но по расположению кистей рук Золотарёва вода русла могла вообще не касаться блокнота, или совсем немного и недолго, если были прериодические времнные очень большие подъмы воды в русле. То есть, если кто-то мог даже полистать этот блокнот, значит, бумага не раскисла до распада. А на просто мокрой бумаге запись вполне сохранна, чтобы её можно было читать.