О проверке детей Макканнами и их друзьями во время ужина

[Георгий]

ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ: КАК ЧЛЕНЫ ГРУППЫ МАККАННОВ ПРОВЕРЯЛИ СВОИХ ДЕТЕЙ ЗА УЖИНОМ

Вряд ли какой иной вопрос рассматривался в ходе следствия с таким тщанием, как процедура проверки членами группы Макканнов, ужинавшими в ресторане «Тапас», своих детей, оставленных одними в номерах жилого корпуса отеля «Оушн Клаб». Поэтому создается впечатление, что вопрос этот полностью изучен и трата времени на дальнейшее погружение в данную тему не сулит никаких содержательных результатов. Тем не менее, рискнем и еще раз рассмотрим  те факты, которые были установлены в ходе следствия.

ЧАСТЬ 1

Ж и г а л о в. А тигры у вас в Греции есть?
Д ы м б а. Есть… В Греции все есть.
(с) А.П. Чехов. «Свадьба».

Начнем с вопроса, не имеющего прямого отношения к исчезновению Мадлен, но характеризующего некоторые особенности поведения членов группы Макканнов, чьи показания, как несложно заметить, формируют едва ли не подавляющую часть полученных следствием сведений о произошедших событиях.

Сразу хочется предупредить: вряд ли в этой, первой части раздела о проверке детей  читатель обнаружит какие-либо неожиданные открытия и необычные выводы. Возможно даже, что многим лучше будет пропустить ее как действительно не имеющую прямого отношения к исчезновению Мадлен и не слишком интересную с точки зрения детективного жанра. Мне же, однако, кажется, что без рассмотрения поставленного в ней вопроса общая картина событий будет неполной. Впрочем, решать самому читателю…

В сентябре 2006 года три семейные пары, входящие в состав группы (Олдфилды, О'Брайен и Таннер, Пейны) вместе с детьми отдыхали в Греции в одном из отелей, принадлежащих Марку Уорнеру. За время отдыха они познакомились с весьма полезной для них услугой – «бэби-листенингом» (baby listening), которая бесплатно предлагалась гостям отеля. Суть услуги заключалась в следующем.

Если родители, имеющие с собой маленьких детей, желали отлучиться куда-нибудь вечером, например, поужинать в ресторане, то они могли оставить своих детей одних спать в номере, сообщив об этом работникам отеля и оставив, либо координаты места, куда они отправлялись, либо номер своего мобильного телефона. Специальный служащий отеля обходил территорию отеля и с определенной периодичностью (где-то раз в пятнадцать минут) проверял номера с оставленными в них детьми: не входя в номер, он подходил к окнам детских спален и прислушивался. Услышав какие-либо звуки, например, плач, он сообщал об этом родителям, которые принимали соответствующие меры.

Эта услуга очень понравилась друзьям Макканнов, поэтому, когда в конце 2006 – начале 2007 года встал вопрос о выборе отеля для предстоящего отдыха в Португалии, было решено также подбирать отель, принадлежащий Марку Уорнеру и предлагающий своим гостям услугу «бэби-листенинг». В результате выбор пал на отель «Оушн Клаб» в Прайа-да-Луш в Португалии, который в своей рекламной брошюре, как утверждали члены группы, предлагал такую услугу.

Однако неожиданно, чуть ли непосредственно перед оплатой путевок, выяснилось, что на самом деле такой услуги в отеле нет. Это серьезно обеспокоило будущих туристов. К счастью, удалось быстро найти решение этой проблемы. Члены группы решили, что сами будут по очереди исполнять функции работников отеля и по очереди ходить проверять своих и чужих детей, прислушиваясь у окон детских спален. Учитывая общее количество взрослых, такая проверка с периодичностью около 15 минут не представляла особой сложности, так как за все время ужина каждому из взрослых вряд ли пришлось выходить из-за ресторанного столика более одного раза за вечер.

Правда, для этого было бы очень желательно, чтобы номера членов группы располагались рядом друг с другом во избежание потерь времени во время проверки. Настал черед Дэвида Пейна как главного организатора поездки – он держал связь с Марком Уорнером по интернету и телефону – и Дэвид с задачей справился, так как все семьи в конце концов разместили в одном жилом корпусе, причем рядом друг с другом. Так, несмотря на все трудности, группа Макканнов оказалась в Прайа-да-Луш в отеле «Оушн Клаб», как это и планировалось изначально.

Историю о греческом опыте и попытках использовать его в Португалии можно прочитать в показаниях практически всех членов группы начиная с 10 мая и заканчивая апрельскими допросами следующего года. Каждый из них, включая даже Джерри Макканна, самого в Греции не отдыхавшего, почитали своим долгом при первой удобной возможности подробно описывать предлагавшуюся Марком Уорнером услугу «бэби-листенинг» (официально она именовалась Baby Listening Service), свое настоятельно желание воспользоваться ею в Португалии, сожаление о ее отсутствии в отеле «Оушн Клаб» и предпринятые группой меры в целях восполнения недостающей услуги за счет организации проверки детей своими собственными силами.

Тема это многократно и очень подробно отражена в материалах уголовного деля – в общей сложности посвященные ей показания членов группы в протоколах допросов занимают десятки страниц. Показания разных свидетелей в подавляющем своем большинстве совпадают или дополняют друг друга, производя вполне достоверное впечатление.

И все же некоторые детали, пускай и незначительные на первый взгляд, привлекают внимание и требуют рассмотреть вопрос более внимательно.

Так, например, остается совершенно неясным, почему, приехав в Португалию, члены группы Макканнов так ни разу и не попробовали на практике применить систему «бэби-листенинга», то есть периодической проверки детей одним из членов группы путем прослушивания у окон своих и чужих номеров. Протоколы допросов свидетельствуют однозначно: в Португалии они проверяли детей совершенно по-другому. Здесь каждая семья проверяла только своих детей, причем не прислушиваясь у окон, а заходя в номера; относительно прислушивания у окон чужих номеров показания оказались весьма неопределенными и противоречивыми (об этом подробнее будет рассказано позже).

Как это могло случиться, ведь члены группы так страстно, судя по их показаниям, хотели применить на новом месте столь понравившуюся им в Греции систему проверки детей, так настойчиво прилагали все свои усилия для создания соответствующих условий, но, добившись своего, вдруг мгновенно забыли о «бэби-листенинге» и стали проверять детей по совершенно другой системе? И почему это обстоятельство осталось ни единым словом не прокомментированным нашими туристами, столь словоохотливыми при описании событий своего греческого отдыха?

Некоторые сомнения вызывает также неопределенность в показаниях членов группы в отношении конкретных фактов пребывания в греческом отеле в сентябре 2006 года. Так, никем из свидетелей не называется не только название отеля, но даже и местность или регион Греции, где он расположен, в то время как относительно других мест своего отдыха члены группы дают более точные сведения. В показаниях Матью Олдфилда от 9 апреля 2008 года есть упоминания острова Лемнос, но очень расплывчатое – ясно, что Олдфилды были там еще до рождения своей дочери Грейс (она родилась в конце 2005 года), а вот были члены группы в сентябре 2006 года тоже на Лемносе из его слов непонятно.

Привлекает внимание также весьма различимый диссонанс в очень слаженном и стройном хоре членов группы, порождаемый позицией Дэвида Пейна. Речь идет не об излагаемых им фактах, а скорее о его отношении к вопросу об использовании услуги «бэби-листенинг». В отличие от своих друзей Пейн по данному вопросу настроен весьма скептически и не подтверждает особого настроя на использование этой услуги в Португалии. По крайней мере, главной причиной своих переговоров с представителями Марка Уорнера о предоставлении членам группы номеров, расположенных рядом друг с другом, Пейн называет не необходимость создания благоприятных условий для проверки детей во время ужина, а просто желание друзей жить во время отдых поближе.

Можно, конечно, списать такой настрой Пейна на чисто субъективную причину. Дэвид Пейн, как известно, отвечал за организацию поездки и, следовательно, именно он «прошляпил» отсутствие в отеле «Оушн Клаб» услуги «бэби-листенинг», поставив в определенный момент всю группу в сложное положение. К счастью, все, вроде бы, утряслось, но осадок вполне мог остаться. Поэтому в своих показаниях Пейн, естественно, мог принижать исключительно полезную, с точки зрения остальных членов группы, роль «бэби-листенинга», преуменьшая тем самым и значение своей собственной ошибки.

Между прочим, проблема взаимоотношений между семьями, собравшимися в «Оушн Клаб», остается совершенно невыясненной. Есть определенные основания предполагать, что в группе далеко не всегда царили полная гармония и взаимопонимание. Тот же Пейн прозрачно намекал, что в день приезда (28 апреля) во время ужина в ресторане «Миллениум» друзья обвинили его в том, что, пользуясь своей ролью организатора поездки и контактами с администрацией отеля, он выбил для своей семьи лучший номер – самый просторный и расположенный на втором этаже.

Так что чисто по-человечески можно было понять нежелание Дэвида Пейна акцентировать в своих показаниях внимание на преимуществах «бэби-листенинга» и иных подробностях истории с этой услугой, оказавшейся недоступной в «Оушн Клабе». И все же…

А может быть, следуя призыву многоуважаемого Энди Редвуда «начать все с нуля», коим руководствовались сотрудники Скотланд Ярда при возобновлении расследования дела об исчезновении Мадлен Макканн, еще раз тщательно просмотреть все показания членов группы, связанные с историей их греческого отдыха?

Начнем с того, что попытаемся хотя бы в самых общих чертах определить, каков был этот неизвестный нам греческий отель в сравнении с отелем «Оушн Клаб». Во избежание обвинений в необъективности, будем как можно чаще давать слово самим членам группы Макканнов.

Итак, вот какими воспоминаниями о греческом отеле и услуге «бэби-листенинг» поделился с полицейскими в апреля 2008 года Мэтью Олдфилд (далее приводится вольный перевод весьма сбивчивой застенографированной прямой речи протокола).
«Главным причиной выбора отеля Марка Уорнера, помимо возможностей занятий спортом, был вопрос ухода за детьми, который в Прайа-да-Луш решался совсем по-другому, чем в других отелях. Отели, где мы отдыхали ранее, были устроены как отдельная зона, в них, конечно, имелся доступ извне, но все же они были закрытыми, а у ворот находился охранник, хотя можно было свободно входить и выходить с территории отеля. В них была доступна услуга «бэби-листенинг» и имелись в наличии няни, которые располагались внизу и периодически ходили на проверку. Отель на Лемносе представлял собой множество небольших коттеджей, точнее не коттеджей, а маленьких квартирок, поднимающихся по склонам двух холмов; няни ходили мимо них и походили к дверям номеров и прислушивались, не плачет ли кто внутри… А если они слышали плач, то находили вас в ресторане и отводили к дверям вашего номера. Именно такую систему проверок мы искали, когда бронировали путевки у Марка Уорнера…

И именно эта проблема заставляла нас сомневаться, ехать или не ехать в Прайа-да-Луш, поскольку, когда мы начали бронировать путевки, то узнали, что отель расположен прямо в городе, номера разбросаны по всему городку, а услуга «бэби-листенинг» отсутствует…»

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить доступ к вложениям.

Фотографии с сайта отеля Lemnos Village Resort Hotel, принадлежащего компании Марк Уорнер и расположенного в Греции на острове Лемнос (в такого рода отеле отдыхали друзья Макканнов с сентябре 2006 года). Огороженная территория, одноэтажные жилые домики – необходимые условия для услуги «бэби-листенинг»

Главное в показаниях Мэтта Олдфилда – не столько описание самой услуги и обстановки в греческом отеле, сколько краткое, но очень точное определение принципиального отличия этого отеля от «Оушн Клаб» в Прайа-да-Луш. Первый расположен на огороженной и охраняемой территории, второй находится прямо в городе и доступ к жилым корпусам открыт всем, как проживающим в них туристам, так и посторонним. Но это означает, что услуга «бэби-листенинг» отсутствует в «Оушн Клаб» как раз не из-за невнимательности администрации отеля, а наоборот, вследствие заботы о безопасности детей, ведь оставлять их одних в номерах при таких условиях - верх безответственности, даже несмотря на периодическую проверку (кем бы она не проводилась – родителями или сотрудниками отеля).

Однако Макканны и их друзья, как следует из показаний не только Мэтью Олдфилда, но и других членов группы, прекрасно сами это должны были понимать. Поэтому нельзя оценить иначе как крайне странные и самонадеянные следующие утверждения Дэвида Пейна в его показаниях от 10 апреля 2008 года: «мы могли, если бы захотели, прислушиваться у дверей, но мы при проверке заходили в номера, мы делали все так же, даже чаще, чем это делается в других отелях Марка Уорнера, мы просто применяли их метод в Португалии, где они не предлагали такую услугу».

Как выяснилось, абсолютно несоответствующей действительности оказалась и история с рекламной брошюрой, якобы содержавшей ошибочные сведения о наличии услуги «бэби-листенинг» в отеле «Оушн Клаб». В апреле 2008 года в ходе допросов члены группы вынуждены были признать в результате настойчивости проводивших допрос офицеров полиции Лестершира, что указанная брошюра, хоть и содержала некоторые ошибки, но они были связаны с совершенно другими вопросами.

Но настоящая «изюминка» истории с «бэби-листенингом» заключается в другом. Понять суть проблемы несложно, достаточно лишь немного внимательности и элементарного здравого смысла, ведь все необходимые факты буквально лежат на поверхности.

Для начала приведу две цитаты из показаний главных действующих лиц. Вот рассказ Кейт Макканн от 6 сентября 2007 года о ее действиях, предпринятых перед уходом  вместе с Джерри в ресторан на ужин вечером 3 мая. «Перед выходом она предприняла меры предосторожности: положила лекарства в сумку с зажимом, а ее – внутрь платяного шкафа или комода. Там был Калпол (парацетамол)  и Нурофен (Ибупрофен) от лихорадки и головной боли, и то и другое для взрослых и для детей (для детей – в жидком состоянии). В этой сумке была также пара маленьких ножниц. На кухне были режущие предметы, используемые при приготовлении пищи и не убранные с видного места».

А теперь ответ Джейн Таннер на вопрос офицера полиции Лестершира в ходе допроса  8 апреля 2008 года. «Вопрос: Запирали ли Вы входную дверь с улицы или оставляли ее незапертой /когда уходили на ужин/? Ответ: Да, мы обязательно это делали, как я уже говорила ранее, мы специально проверяли, хорошо ли заперли входную дверь, потому что мы всерьез беспокоились, как бы Элла не проснулась и не ушла и не заблудилась бы; я имею в виду, что мы не думали, чтобы она так на самом деле сделала бы… но все же мы проверяли, заперта ли входная дверь перед нашим уходом».

Итак, Кейт и Джейн перед уходом на ужин в ресторан стараются удостовериться в том, что их старшие дочери, если проснуться в отсутствие взрослых и встанут с постели, не продегустируют лекарства, не поранятся ножницами (о ножах на кухне, Кейт так и не додумалась) и не заблудятся на улице, выйди из номера через незапертую дверь (чего, опять же, нельзя было гарантировать для Мадлен, поскольку балконная дверь оставалась незапертой родителями).

К чему все эти намеки и иносказания? А к тому, что дети в группе были на момент португальского отдыха уже очень разными. Большинство из них (шесть из восьми) находилось в возрасте от одного до двух лет, а вот двоим детям (Элле О'Брайен и Мадлен Макканн) было уже почти четыре года.

Младшие дети спали в кроватках с высокими бортиками (как в детских манежах), откуда им выбраться представлялось совершенно невозможно. Если бы в отсутствие взрослых они проснулись, если бы их что-то беспокоило, то они оставались бы в своих кроватках и выражали свое недовольство громким плачем, хорошо слышным, если прислушаться у дверей или окон отельного номера. Для них, собственно, и существовала пресловутая услуга «бэби-листенинг», ибо такая услуга как раз и рассчитана на подобное поведение детей.

Иное дело – дети более старшего возраста, спавшие на обычных кроватях. Если бы они проснулись одни в номере, то их дальнейшие действия были бы непредсказуемы. С ними вполне могло бы случиться все, что угодно (в том числе, как мы видели, они могли наглотаться всякой всячины, включая таблетки, выйти через незапертую балконную дверь, свалиться со стула и покалечиться в отчаянной попытке добраться до заинтересовавшего их места и т.д. и т.п. и проч.). И при всем при этом проверяющий их взрослый (кем бы он ни был – родителем или работником отеля) при простом прислушивании около двери или окон номера мог ничего не слышать и не поднять тревоги. Для полноценной проверки взрослые должны были обязательно заходить в свои номера, ведь только таким образом они могли удостовериться, все ли в порядке с их детьми. И я готов побиться об заклад на все, что угодно – родители прекрасно осознавали данное обстоятельство; по крайней мере, их показания полностью подтверждают такую осведомленность.

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить доступ к вложениям.

Известные фотографии детской спальни в номере Макканнов из материалов уголовного дела. Мадлен спала на обычной кровати (слева), близнецы – в кроватках-манежах (справа), откуда выбраться самим им было практически невозможно.

Что мы имеем в сухом остатке? Макканны и О'Брайен/Таннер, имевшие относительно взрослых детей, должны были проверять их, заходя в номер. Олдфилды также нуждались в заходе в номер для проверки: как следует из показаний Рейчел Олдфилд, их дочка Грейс ночью спала прекрасно, но страдала расстройством желудка, поэтому родители меняли ей подгузники во время сна. Иными словами, эти три семейные пары в услуге «бэби-листенинг», строго говоря, не нуждались. Что касается Пейнов, то они имели аудиомонитор («радионяню») и в прослушивании у дверей и окон своего номера также не испытывали особой необходимости (кстати, в Греции Пейны услугой «бэби-листенинг» не пользовались).

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующий вывод: никакой особой необходимости в проверке, состоящей в прислушиваниях около номеров, где дети оставлялись одними, у членов группы Макканнов не было. На самом деле, им требовалась проверка, при которой родители заходили бы в свой номер и визуально определяли состояние детей. Именно этим и объясняется тот факт, на который было обращено внимание выше: по приезде в Прайа-да-Луш туристы даже не попытались организовать какое-либо подобие коллективного «бэби-листенинга» (о каковом желании они столь настойчиво твердили впоследствии), а сразу же, по-деловому приступили к индивидуальной проверке своих детей с заходом в номер.

Но в таком случае, зачем все эти бесконечно повторяемые рассказы о греческом опыте, вылившиеся в десятки страниц официальных протоколов? Несложно понять мотивы членов группы, они вполне очевидны. Рассказы о греческом опыте и желании применить его в Португалии еще на стадии планирования поездки должны были свидетельствовать о заботе самих Макканнов и их друзей о безопасности детей и приоритетности этой цели при организации отдыха. Такой вывод должен был дополнительно обосновываться демонстрацией настоятельного желания выполнять соответствующие действия собственными силами после того, как выяснилось, что вожделенная услуга «бэби-листенинг» оказалась недоступной в отеле «Оушн Клаб». Наконец, система проверки детей, реализованная членами группы в Португалии по образцу и подобию услуги, предлагавшейся Марком Уорнером в других своих отелях, в том числе и в греческом, должна была показать, что на практике родители заботились о своих детях не хуже, а даже лучше, чем именитый туроператор, имевший отлаженную и надежную систему ухода за детьми.

По-человечески можно понять позицию членов группы Макканнов, учитывая ту критическую ситуацию, в которую они попали. Беда, однако, заключается в том, что эта позиция по сути основывалась на «пустом месте» - ведь краеугольным ее камнем являлась настойчиво декларируемая потребность в услуге «бэби-листенинг», которой в реальности члены группы не испытывали.

Понятно, что при наличии такой бесплатной (sic!) услуги в отеле «Оушн Клаб» они наверняка ею бы воспользовались, но исключительно в смысле дополнительной меры; наверняка в таком случае они все равно вынуждены были периодически заходить в номера сами.

***

Читатель этих строк наверняка уже десять раз проклял (и совершенно справедливо, если, конечно, не бросил читать раньше) многословие автора, хоть в самом начале этой части автор предусмотрительно предупреждал об отсутствии особой занимательности истории о греческом опыте группы Макканнов и предлагал даже пропустить ее во избежание излишней траты драгоценного времени. Но все-таки, один не совсем бесполезный вывод сделать можно.

Обычно сторонники Макканнов утверждают следующее: группа обычных британских туристов, в подавляющем большинстве – представители самой гуманной профессии, отправилась на отдых, где неожиданно для себя оказалась в эпицентре трагических событий. Члены группы (как сами Макканны, так и их друзья), тем не менее, держались достойно, искренне и правдиво сообщая полиции всю известную им информацию и пытаясь максимально помочь следствию. Подозревать их в сокрытии каких-либо фактов, в сообщении следствию каких-либо заведомо недостоверных сведений, нельзя – не только потому, что это простые и честные люди, но и вследствие того, что немалый численный состав группы объективно препятствовал бы любой попытке отдельных ее членов говорить неправду, так как остальные члены своими показаниями неизбежно опровергли бы ложь. Не подозревать же всю группу в сговоре?

Увы, история о греческом опыте заставляет серьезно задуматься над справедливостью такой позиции. Ведь в своих, мягко говоря, не совсем соответствующих действительности показаниях вся группа Макканнов в полном составе продемонстрировала удивительную слаженность и отрепетированность. Лишь очень внимательно анализируя их многочисленные и подробные показания на этот счет, можно уяснить действительную картину событий и мотивов, определивших реальные действия группы по организации проверки своих детей на отдыхе в Португалии.

Но в таком случае необходимо тщательнейшим образом анализировать и проверять все показания членов группы, какими бы слаженными и непротиворечивыми они ни были на первый взгляд. Не следует чрезмерно доверяться их показаниям, ведь это доверие, как было показано выше, может оказаться не совсем обоснованным. А если учесть, что именно показания членов группы формируют подавляющую часть содержательной фактологической базы для установления событий, связанных с исчезновением Мадлен Макканн, то применение критического (в хорошем смысле этого слова) подхода может привести к весьма любопытным выводам…

[Георгий]

ЧАСТЬ 2

Он шел на Одессу,
А вышел к Херсону…
(с) М.Блантер, М Голодный. «Партизан Железняк»

Итак, настало время как можно тщательнее проанализировать материалы уголовного дела и попытаться на их основе понять, каким же все-таки образом проверяли своих детей члены группы Макканнов, ужинавшие в ресторане «Тапас».
Начнем с семейной четы Олдфилдов. Сначала изложим основные факты, содержащиеся в материалах следствия и лежащие, так сказать, «на самой поверхности».

Олдфилды приехали на отдых с девятнадцатимесячной дочерью Грейс и остановились в номере 5В отеля «Оушн Клаб», непосредственно примыкающему к номеру Макканнов. Как известно, всего члены группы ужинали в ресторане «Тапас» пять раз (с 29 апреля по 3 мая) и во время ужина ходили проверять своих детей, оставленных одних в номерах. Олдфилды ходили и проверяли свою дочь лишь три раза из пяти. В воскресенье (29 апреля) Мэтью, отравившийся накануне в самолете, на ужин не ходил и остался в номере, поэтому Рейчел, присутствовавшая на ужине, проверять дочку не ходила. А в среду (2 мая) осталась в номере и не ходила на ужин отравившаяся Рейчел, а Мэтт, в свою очередь, отужинал с друзьями, не отвлекаясь на проверку.

В те три дня, когда супруги Олдфилды оба ужинали в ресторане, они проверяли Грейс попеременно раз в полчаса или около того, не строго по часам, а с учетом перемены блюд за ужином. Точнее, попеременно они делали это в понедельник и вторник, а в четверг сходить на проверку удалось одному только Мэтту.

Перед уходом на ужин Олдфилды запирали изнутри балконную дверь, а затем и входную дверь снаружи. На проверку они ходили в свой номер «длинным» путем, огибая по улицам жилой корпус №5, через автостоянку проходя к центральному входу в корпус, а затем вдоль стены доходя до входной двери в свой номер.

В понедельник и вторник Мэтт и Рейчел проверяли исключительно свою дочку; они утверждали, что в эти дни не прислушивались у окон детских спален своих друзей и, тем более, не заходили в чужие номера. А вот в четверг, как мы помним, Мэтт Олдфилд сначала осуществил «слуховую» проверку у окон не только своего номера, но и номеров Макканнов и О'Брайена/Таннер; в следующий же раз он заходил внутрь номера Макканнов.

Вот, собственно говоря, сухие общеизвестные факты. Остается дополнить их другими фактами, не лежащими на поверхности, а скрытыми среди обильной информации, не имеющей отношения к изучаемому вопросу.

Скажу откровенно: меня с самого начала несколько смущали показания Мэтью Олдфилда, данные в ходе допроса 4 мая, фактически сразу после исчезновения Мадлен, а именно то их место, где речь идет о способах проверки детей: «Обычно в среднем каждые 15 минут во время ужина один из взрослых ходил в номера проверить, спят ли дети. Обычно такая проверка проводилась внутри номеров (визуальная проверка), но, честно говоря, иногда такие проверки делались только снаружи, около окон спален (слуховая проверка)».

Слегка цепляло некоторое смущение Мэтта при упоминании слуховой проверки, проявляющееся в использовании выражения «честно говоря» (и это в официальном протоколе). Пустячок, в сущности, никакой не аргумент, но все же, пусть слабый, но повод обратить внимание на практику осуществления слуховых проверок – своеобразного рецидива услуги «бэби-листенинг», обсуждавшейся в предыдущей части.

И действительно, уже в первом приближении вопрос о слуховых проверках, осуществляемых супругами Олдфилдами, заставляет серьезно задуматься. Дело в том, что и Мэтт, и Рейчел довольно категорично утверждали на апрельских (2008 года) допросах, что в понедельник и вторник ходили только в свой номер проверять Грейс, а у окон чужих номеров не останавливались и не прислушивались.

Это выглядит несколько странно. Ведь при проверке своей дочери Олдфилдам не составляло никакого труда прислушаться у окон спален номеров Макканнов и О'Брайена/Таннер: окна детской спальни в номере 5А (Макканны) располагались буквально в 3-4 шагах от двери номера 5В, а мимо окон детской спальни номера 5D (О'Брайен/Таннер) Олдфилды вообще проходили мимо, когда ходили в свой номер.

Конечно, главным методом проверки детей был заход внутрь номера, но и прислушивание у окон детских спален в номерах друзей являлось хорошим дополнительным методом проверки, полезным подспорьем в общих усилиях родителей. Кстати, сам Мэтью в рассказе о событиях 3 мая, когда он впервые осуществил слуховую проверку у чужих номеров, объяснял, что он был очень доволен, поскольку ему удалось помочь друзьям. Но что же мешало ему и его жене оказать такую помощь в предыдущие дни, хотя они, как минимум, 6-8 раз ходили проверять Грейс, но у чужих номеров не останавливались?

Очевидно, искать ответ на этот вопрос следует при сравнении обстоятельств, при которых осуществлялись эти проверки. А обстоятельства разнились принципиально только в одном: в понедельник и вторник Олдфилды ходили проверять в свой номер – 5В, чтобы проверить Грейс, а вот в четверг в 21:00 Мэтью отправился из ресторана поторопить задерживавшуюся троицу: Дэвида и Фиону Пейн и Дайенн Вебстер. То есть он двигался к номеру 5Н, расположенному на втором этаже, куда нужно было подниматься по лестнице, находившейся в середине корпуса со входом со стороны автомобильной стоянки. И лишь встретив их у выхода со стоянки, он решил совершить слуховую проверку – причем не только у чужих, но и у своего номера, так как в него он так и не заходил.

И вот тут само собой напрашивается следующее предположение: а что, если Олдфилды ходили в свой номер проверять дочь не «длинным» путем, а «коротким», то есть, поднимаясь от рецепции, сворачивали с улицы на проулок, идущий вдоль задней части жилого корпуса, затем через калитку заходили в небольшой садик около своего номера и входили в номер через балконную дверь? Кстати, весной этого года такой вариант (все члены группы Макканнов, а не только они сами, ходили проверять детей этим путем, а не «длинным», как официально утверждали на допросах) уже предлагался Отцом Федором (если не ошибаюсь, конечно) при обсуждении на форуме, но, к сожалению, эта замечательная версия не получила дальнейшего развития.

Действительно, почему бы Олдфилдам, подобно Макканнам, не сэкономить время, затрачиваемое на проверку, используя более удобный и быстрый путь? Тем более, что, с точки зрения безопасности, их действия даже более разумны, ведь Макканны заходили в номер фактически прямо с улицы, а Олдфилды (если все-таки шли «коротким» путем) – со стороны малопосещаемого посторонними глухого проулка.

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить доступ к вложениям.

Схема с «длинным» (синяя линия) и «коротким» (красная линия) путями из ресторана «Тапас» в номер Олдфилдов. Сиреневыми треугольниками отмечено приблизительное расположение окон детских спален в номерах 5А, 5В и 5D.

Такое предположение позволяет найти удовлетворительное объяснение отмеченной выше странной неспособности Олдфилдов, несмотря на их желание, осуществлять слуховую проверку у окон номеров своих друзей во время визуальной проверки Грейс – ведь окна детских спален выходили на сторону автостоянки, поэтому при заходе в свой номер через балконную дверь доступ к ним был физически невозможен. А вот когда 3 мая Мэтт пошел поторопить Пейнов, сделать ему это возможно было только обходя жилой корпус и проходя через автомобильную стоянку; в результате он как раз и получил возможность осуществить «слуховую» проверку, что не могло не доставить ему удовольствия как порядочному человеку, оказавшему посильную услугу своим друзьям.

Сделанное нами предположение также может быть подкреплено и дополнительными аргументами. Найти их уже сложнее, поскольку теперь нам предстоит вступить на своеобразную terra incognita истории исчезновения Мадленн Макканн, а именно перейти к событиям, произошедшим уже после обнаружения исчезновения девочки. В противоположность событиям, имевшим место до этого момента, подробнейшим образом описанным в многочисленных свидетельских показаниях и тщательно проанализированным в ходе следствия, все происходившее после возвращения Кейт Макканн в ресторан с известием об пропаже Мадлен описано крайне фрагментарно и, судя по всему, особо серьезно не изучалось (об этом, в частности, можно судить по книге Гонсало Амарала). А зря, прямо скажем.

Итак, проследим за действиями основных участников событий после появления Кейт в ресторане. Услышав об исчезновении Мадлен, вся компания, за исключением Дайенн Весбстер, вскочила на ноги и бросилась к номеру 5А. В сам номер вошли только Джерри и Кейт Макканн вместе с Дэвидом Пейном, остальные оставались около балкона в садике. Убедиться, что Мадлен действительно отсутствует в номере, заняло немного времени; узнав об этом, взволнованные Мэтт и Рейчел, как следует из их показаний, бросились проверять свою собственную дочь, для чего им пришлось идти «длинным» путем, обходя по улице жилой корпус и проходя через автостоянку, а затем вдоль стены корпуса. Так они весьма настойчиво объясняли в ходе апрельских (2008 года) допросов.

Хорошо известно, что от внимательности и сообразительности проводящего допрос сотрудника соответствующих компетентных органов зависит очень многое. В связи с этим нельзя не отметить констебля полиции Лестершира Эндрю Гирка, допрашивавшего 9 апреля 2008 года Рейчел Олдфилд. В своих показаниях Рейчел описала, как они вместе с Мэттом, весьма взволнованные произошедшим и опасающиеся за безопасность своей дочери, бросились в свой номер вокруг автомобильной стоянки. И в этот момент Гирк задал очень уместный и важный вопрос: идя к номеру, заметили они, было ли открыто окно детской спальни в номере Макканнов, ведь проходили они как раз напротив окон детских спален?

Но Рейчел ответила, что они не видели окна детской спальни в номере Макканнов; Гирк продолжал настаивать, и Рейчел пришлось даже рисовать схему движения к номеру, чтобы пояснить свою мысль и давать дополнительные разъяснения. Увы, ни эта схема, ни иные схемы (а они были, это отражено в протоколах), нарисованные допрашиваемыми в ходе апрельских допросов, опубликованы не были.

Таким образом, мы снова обращаемся к известной проблеме окна в детской спальне номера Макканнов, поднятой в книге Гонсало Амарала. Напомню, что Амарал обратил внимание на тот факт, что Мэтт Олдфилд, Рассел О'Брайен и Джейн Таннер неоднократно ходили на проверку своих детей из ресторана и обратно в период с 21:15 по 21:45 3 мая (в вечер исчезновения Мадлен), но так и не смогли сообщить следствию, было ли открыто окно в детской спальне номера 5А.

Этот аргумент приводился Амаралом прежде всего для того, чтобы поставить под сомнение возможность исчезновения Мадлен из номера непосредственно после проверки, осуществленной Джерри Макканном в 21:05-21:10, в особенности же – возможность ее похищения таинственным незнакомцем, которого Джейн Таннер видела торопливо уходящим от жилого корпуса с ребенком на руках в 21:15. Умозаключения Амарала просты и логичны: друзья Макканнов, ходившие проверять своих детей уже после предполагаемого похищения, не могли не заметить открытого окна в детской спальне, ведь оно никем, кроме похитителя не могло быть открыто. В подтверждение Амарал приводит в своей книге очень наглядную фотографию, сделанную с улицы Доктор Агостинья да Силва через автомобильную парковку, с хорошо просматривающимся открытым окном детской спальни номера 5А с поднятыми жалюзи, не заметить которого весьма сложно.

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить доступ к вложениям.

Иллюстрация из книги Гонсало Амарала «Мэдди: Правда о лжи»

Однако в реальности ситуация могла складываться не совсем так, как живописует ее уважаемый португальский следователь. Выше (в разделе, посвященном истории Джейн Таннер и незнакомца с ребенком на руках) мы уже рассматривали предположение о возможности проверки своих детей О'Брайеном и Таннер с использованием «короткого» пути из ресторана в номер. Сейчас встал вопрос о прохождении «коротким» путем также и семейной четой Олдфилдов. Но если это было действительно так (отнюдь не невозможная гипотеза), то задача с окном детской спальни в номере Макканнов может иметь совсем иное решение, чем то, которое предлагал Гонсало Амарал. Ведь в таком случае, проходя в номера и обратно при проверке детей «коротким» путем, действующие лица, упоминавшиеся Амаралом (Мэтт, Рассел и Джейн), просто физически не могли видеть окна детской спальни в номере Макканнов (как и свои собственные), поскольку шли с другой стороны жилого корпуса.

Кроме того, ради соблюдения объективности следует признать: Гонсало Амарал допустил в своих рассуждениях некоторую (причем немалую) толику лукавства. Для того, чтобы понять, о чем идет речь, рассмотрим уже упомянутую выше известную фотографию из книги «Мадлен: Правда о лжи».

На фотографии окно в детской спальне Макканнов видно очень хорошо. Но на пути из ресторана в номер «длинным» путем родители шли вдоль каменной стенки слева направо, поэтому указанное окно находилось к ним под углом в 90 градусов, и, чтобы взглянуть на него, им пришлось бы соответствующим образом поворачивать голову налево. А входя на автомобильную парковку, родители отнюдь не поворачивали под прямым углом, как это изображено с помощью белой стрелки. Им необходимо было сначала подойти к основному входу, располагающемуся в центре жилого корпуса, для чего надо было повернуть налево где-то на 35-40 градусов, то есть пресловутое окно опять-таки оказывалось, как минимум, под прямым углом от направления движения. Почти так же дело обстояло и при движении в обратную сторону.

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить доступ к вложениям.

На данной схеме видно, что окно детской спальни (сиреневый треугольник) в номере Макканнов  находится под прямым углом (черные линии) относительно направления движения по «длинной» дороге (синяя линия) из ресторана в жилой корпус.

Таким образом, в случае, если родители шли из ресторана в номер «длинным» путем, окно детской спальни в номере 5А отнюдь не было у них перед глазами. Именно это обстоятельство пыталась донести до констебля Эндрю Гирка Рейчел Олдфилд, отвечая на его вопрос, почему, спеша в свой номер из садика рядом с балконом номера Макканнов после подтверждения известия об исчезновении Мадлен, она с мужем не видела состояния окна в детской спальне.

На первый взгляд, объяснение довольно логичное, однако на самом деле его надуманность очевидна. Действительно, при рутинной проверке своих детей во время ужина родители вряд ли испытывали особую необходимость крутить головой во время движения. Поэтому можно допустить, что если родители в период с 21:15 по 21:45 вечером 3 мая ходили проверять детей «длинным» путем, то они не обращали особого внимания на окно детской спальни и, следовательно, могли и не заметить, в каком состоянии оно было. Правда, теория вероятностей сводит такую возможность к весьма незначительной величине: даже при вероятности, равной всего 20%, для каждого из проверяющих обратить внимание на это окно за одну ходку, вероятность того, что по крайней мере один из них все же обратил на окно внимание составляет почти 80% (напомню: в рассматриваемый период из ресторана в номера ходили: Таннер 2 раза, Олдфилд и О'Брайен по 1 разу, а обратно из номеров в ресторан: все трое по 1 разу).

Однако в случае с Мэттом и Рейчел Олдфилдами ситуация была принципиально другая. Только что родители Грейс, оставленной одной номере, узнали об исчезновении Мадлен Макканн из своей спальни, расположенной непосредственно рядом со спальней, где оставалась Грейс. Совершенно естественны тревога за дочь, охватившая супругов Олдфилдов, и их желание как можно скорей проверить, в порядке ли она, побуждавшее их немедленно отправиться в свой номер.

И вот двое взволнованных родителей торопливым шагом выходят из садика рядом с балконом Макканнов, поднимаются по улице Доктор Гентиль Мартинс до перекрестка, поворачивают на улицу Доктор Агостинья да Силва, идут по ней вдоль каменной стенки у автомобильной стоянки, через открытый проход входят на ее территорию и двигаются к основному входу в жилой корпус… И при всем своем волнении, при всей тревоге за судьбу единственной дочери упорно отказываются повернуть голову налево в направлении детской спальни, где они оставили Грейс? А ведь тут же – окна детской спальни номера Макканнов, откуда при самых таинственных обстоятельствах исчезла Мадлен? Более того, по словам самой Рейчел, Кейт сразу же по прибытии в ресторан рассказала об открытом окне и поднятых жалюзи в спальне Мадлен, что крайне обеспокоило всех присутствующих, так как естественным образом заставляло предполагать самое страшное - похищение. И даже при таких обстоятельствах родители упорно не обращали внимания на окно своего номера?

Прошу прощения за излишнюю субъективность как отца, так и, с совсем недавнего времени, деда, но в такое поверить не могу категорически. Ибо, попав на место Олдфилдов, как бы ни торопился – все равно при первой же возможности взглянул бы на окна своего номера с отставленным ребенком…

Но 9 апреля 2008 года Рейчел Олдфилд упорно втолковывала констеблю Гирку очевидный естественнонаучный факт, а именно: идя в номер «длинным» путем и глядя исключительно прямо перед собой, окна номера Макканнов увидеть невозможно. И, судя по всему, понимала она, что при тех условиях, которые сложились на тот момент, такое поведение иначе как крайне странным не назовешь; поэтому Рейчел, видимо, сочла необходимым, чертя схемы для констебля, прибегнуть к дополнительным аргументам.

Она заявила ему, что первый этаж расположен существенно ниже уровня автомобильной стоянки, отчего, с учетом каменной стенки, отделяющей стоянку от прохода вдоль стены корпуса, окна номеров почти не видны, если смотреть со стороны стоянки. А вот это уже, мягко говоря, откровенная неправда, ибо окна и двери номеров с этой точки хорошо видны, что подтверждается имеющимися фотографиями. Для Рейчел Олдфилд, прожившей здесь несколько недель, подобные утверждения кажутся весьма странными.

Таким образом, заявление супругов Олдфилдов о том, что они от балкона номера Макканнов отправились срочно проверять свою дочь «длинным» путем, представляется весьма натянутым. При этом гораздо более естественно выглядит следующая версия: выйдя через калитку из садика Макканнов, Олдфилды повернули вниз по улице Доктор Гентиль Мартинс, через несколько метров свернули направо в пешеходный проход вдоль южной части корпуса №5, через несколько метров вновь свернули направо и, пройдя через калитку в садик у своего номера, вошли в него через балконную дверь, оставленную, судя по всему, открытой. Понятно, что в таком случае они не могли видеть окон детских спален номеров 5А и 5В.

Впрочем, это еще не все, поэтому продолжим рассказ о драматических событиях, происходивших непосредственно в то время.

В конце концов Мэтт и Рейчел дошли до своего номера и к великой радости убедились, что с Грейс все в порядке. После этого Мэтт отправился на поиски Мадлен, а Рейчел осталась около своего номера, не решаясь вновь оставить свою дочь одну. Она лишь подошла к двери номера 5D, где сообщила о случившемся Джейн Таннер. Так события развивались в соответствии с показаниями Рейчел Олдфилд.

Послушаем теперь показания Джейн Таннер, данные ею в ходе допроса 8 апреля 2008 года, о событиях, происходивших непосредственно после обнаружения исчезновения Мадлен.

В момент поднятия тревоги Джейн уже довольно долго просидела у себя в номере у постели своей дочери Иви, плохо себя чувствовавшей и не спавшей. Джейн ждала возвращения из ресторана Рассела, поскольку тот должен был быстро поужинать и сменить ее у постели дочери. Рассел задерживался, поэтому Джейн перешла в заднюю часть номера и выглянула из балконной двери на ресторан; она с удивлением увидела, что за столом, где они ужинали всей группой, не осталось никого, кроме Дайенн Вебстер. Это несколько насторожило ее; она вернулась в переднюю часть номера и стала  ждать возвращения О'Брайена – ведь он вместе со всеми ушел из-за стола и, по ее расчетам, должен был уже подходить к номеру.

Вот дословная цитата из ее показаний: «Я перешла в ту часть номера, которая выходила на дорогу /через автомобильную стоянку/ и стала смотреть через входную дверь. Мне кажется, я услышала какие-то крики, поэтому приоткрыла входную дверь и выглянула наружу. Думаю, что первой я увидела Рейчел, поскольку она бежала обратно, чтобы, как мне кажется, проверить, все ли в порядке с Грейс. А затем, кажется, она рассказала мне, что… вы знаете, она сказала: «О, Мадлен пропала»… Следующее, что я помню – как я увидела Кейт и Фиону, бегущих мимо меня по проходу от номера Кейт и кричащих «Мадлен», они искали у входа в корпус и на лестничной площадке».

Вроде бы как Джейн в целом подтверждает рассказ Рейчел, однако многие детали существенно разнятся. Так, у Джейн совершенно пропадает из виду Мэтт, который должен был бежать вместе со своей женой. Кстати, ни Рейчел, но Мэтт не упоминали, что двигались в номер бегом. Помимо странного отсутствия Мэтта возникает еще несколько вопросов:

- почему Джейн умалчивает о том, как Рейчел проверяла свою дочь, и сразу же рассказывает о сообщении о пропаже Мадлен; очевидно, между этими событиями должно было пройти время (Рейчел должна была добежать до своего номера, отпереть дверь, добраться до детской спальни, проверить, все и в порядке с Грейс, выйти из номера и дойти до входной двери номера Джейн);

- что за крики слышала Джейн, ведь она увидела Кейт и Фиону, бегущих к лестничной площадке и зовущих Мадлен, уже после того, как Рейчел проверила свою дочь и рассказала Джейн об исчезновении ребенка;

- почему члены группы так задержались с поисками Мадлен со стороны автомобильной площадки, где искать, учитывая открытое окно в детской спальне, следовало бы в первую очередь; а так получается, что Кейт и Фиона появились здесь уже после того, как Олдфилды обежали вокруг всей автомобильной стоянки, проверили свою дочь и сообщили (в лице Рейчел) Джейн об исчезновении Мадлен.

Впрочем, возможен также и другой вариант перевода слов Джейн, а именно: первой она увидела Рейчел, когда та бежала обратно уже после того, как убедилась, что с Грейс все в порядке, и сообщила о пропаже Мадлен (очень тяжело переводить застенографированную прямую речь, особенно, когда рассказчик говорит о волнующих его событиях).

Как бы то ни было, но показания Джейн Таннер не подтверждают однозначно заявления обоих супругов Олдфилдов о том, что после подтверждения известий об исчезновении Мадлен они пошли в свой номер проверять Грейс именно «длинным», а не «коротким» путем. Бросаются в глаза серьезные противоречия в показаниях обеих сторон (хотя, конечно, чисто по-человечески, их может быть и можно понять – учитывая сумбурный характер событий, колоссальное нервное напряжение и почти паническое состояние действующих лиц).

***

В заключение подведем краткие итоги. Существуют некоторые вполне объективные и достаточно серьезные аргументы, заставляющие усомниться в рассказе супругов Олдфилдов о проверке их дочери Грейс во время ужинов в ресторане «Тапас», а именно в той его части, которая касается пути, используемого ими для посещения своего номера.

Если принять гипотезу об использовании «короткого» пути и о заходе в номер не через основной вход со стороны автостоянки, а через балконную дверь, то такое решение неизбежно приводит к выводу о том, что Олдфилды сообщали следствию заведомо ложные сведения. Это весьма далеко идущий вывод, поэтому особо торопиться с ним не следует.

[Георгий]

ЧАСТЬ 3

«Радионяня», «радионяня» -
Есть такая передача.
(с) Э.Успенский, В.Шаинский «Радионяня»

Наверное, каждый «рожденный в СССР» помнит веселую детскую передачу «Радионяня», впервые вышедшую в радиоэфир 1 января 1970 года и звучащую в ней песню. Передача канула в Лету в бурные и мутные времена перестройки, однако само слово осталось в разговорном языке, теперь уже благодаря научно-техническому прогрессу.

Ибо в 90-е годы на рынке появился новый вид товара – прибор аудио контроля поведения ребенка, также названный радионяней (весьма точное и образное название, гораздо более интересное, чем название этого прибора на английском языке – baby monitor). Радионяня по устройству напоминает рацию. Состоит радионяня из  двух частей (блоков) – детской и родительской, передающих сигналы с помощью радиоволн. Максимальная удаленность блоков друг от друга – до четырехсот метров на открытом пространстве и ста метров – в квартире. Установленное рядом с ребенком устройство (детский блок) улавливает звуки и передает их на родительский блок.

Существуют  односторонние и двусторонние устройства. При односторонней связи передатчик установлен только в одном, детском, блоке, при двусторонней связи – в обоих блоках, поэтому в первом случае родители могут только слышать своего ребенка, а во втором – разговаривать с ним. Радионяни бывают аналоговыми и цифровыми устройствами связи; цифровые имеют ряд преимуществ (отсутствие помех, более четкий звук и точная настройка и т.д.).

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить доступ к вложениям.

Радионяня собственной персоной

Впрочем вернемся к событиям, связанным с исчезновением Мадлен Макканн. Вдумчивый читатель, видимо, уже догадался, что речь сейчас пойдет о семействе Пейнов, которые привезли с собой в Португалию радионяню и активно использовали ее на отдыхе, что позволяло им не заморачиваться на хождение в номер во время ужина. Увы, иногда торопливость в выводах не приводит к необходимым результатам. Ибо речь ниже пойдет отнюдь не о Пейнах, а об их друзьях - Джейн Таннер и Расселе О'Брайене.

Напомню, что членов группы Макканнов (без них самих), так называемую «ресторанную семерку» («Tapas seven») допрашивали несколько раз в мае 2007 года в самой Португалии, а затем в апреле 2008 года в Англии, где допросы проводились полицией Лестершира по вопросникам, подготовленным португальской Судебной Полицией. 8 апреля допрашивались Джейн Таннер и Рассел О'Брайен, 9 апреля – Рейчел и Мэтью Олдфилды, 10 апреля – Фиона Пейн, 11 апреля – Дэвид Пейн и Дайенн Вебстер.

Допросы проходили в спокойной и размеренной обстановке, офицеры полиции старались «разговорить» допрашиваемых, создать условия для максимально подробного рассказа о произошедших событиях, поэтому отнюдь не ограничивались формальной фиксацией ответов на заранее подготовленные вопросы. Кроме того, в ходе допросов велась аудио- и видеозапись, что создавало технические возможности принять максимальный объем информации. Для сравнения следует отметить, что в Португалии допрос велся следующим образом. Сначала офицер полиции задавал вопрос по-португальски, затем переводчик устно переводил вопрос по-английски, на который свидетель устно отвечал по-английски, затем переводчик переводил ответ на португальский язык, который офицер полиции, в свою очередь, лично набирал на компьютере. Все это требовало много времени и не исключало технических ошибок при переводе и при многократной передаче вопросов и ответов через участников допросов.

Иное дело – апрельские допросы. Они позволили получить очень подробные показания свидетелей, множество интересных деталей, совершенно до этого момента неизвестных, но имеющих весьма полезное значение для расследования дела.

Итак, первыми, кто предстал перед британскими полицейскими, были Джейн Таннер и Рассел О'Брайен. С наибольшим нетерпением следователи ждали, какими новыми воспоминаниями поделится с ними Джейн – ключевой свидетель в деле и довольно словоохотливая женщина, как выяснилось в ходе предыдущих допросов. И, в некотором смысле, Джейн этих ожиданий не обманула.

Вот что рассказала Джейн, вспоминая события второго дня пребывания (29 апреля, пятница) на отдыхе.

«Вопрос: Это был первый день, когда вы ходили ужинать в «Тапас»?

Ответ: Да.

Вопрос: Хорошо, поскольку это было в первый раз, не попытаетесь ли вы еще раз возвратиться к тому моменту, когда в первый раз ходили туда, что происходило до вашего визита, что вы делали, чтобы подготовится к этому, как готовили детей перед тем, как пойти?

Ответ: Мда, я боюсь, что в тот момент я, возможно, привлекла чье-то внимание к тому, что мы делаем, потому что действительно я спустилась /в ресторан/, еще перед тем как мы пошли туда, я спустилась туда с моим монитором, чтобы проверить, работает ли он, потому что у Дэвида и Фи был хороший монитор, очень навороченный монитор, в то время как наш не был таким навороченным, поэтому беспокоилась, что он не будет работать в баре «Тапас».

Вопрос: Что, прямо как детский механический телефон?

Ответ: Нет, конечно, не до такой степени… Но я на самом деле, еще до того как мы пришли туда, на самом деле я пришла и встала в ресторане с этим монитором, чтобы убедиться, что он там работает, и он работал, но на самой грани, знаете, он работал, но я не была в нем полностью, абсолютно уверена. И когда я сейчас вспоминаю о том, чем я тогда занималась, то думаю, не могло ли это на самом деле подсказать кому-нибудь, что мы делаем – я, стоящая, как дура, со своим гребаным монитором – такая мысль с тех пор уже приходила мне в голову, но мы заранее решили так, ведь одним из преимуществ Марка Уорнера была услуга «бэби-листенинг», которую они обычно предоставляли».

Итак, впервые за одиннадцать месяцев расследования дела об исчезновении Мадлен Макканн следователи получили официальные показания об использовании радионяни во время отдыха в отеле «Оушн Клаб» не только семьей Пейнов, о чем всем было хорошо известно с самого начала, но и семьей О'Брайен/Таннер, о чем до этого момента ничего известно не было.

Не раз еще в ходе того допроса Джейн возвращалась к теме монитора (а это не что иное как родительский блок радионяни). Из ее показаний мы узнаем, что радионяню супружеская чета О'Брайен/Таннер использовала давно (то есть еще до португальского отдыха), старшую дочь Эллу даже научили в случае опасности кричать в микрофон детского блока, чтобы звать родителей, поэтому Рассел и Джейн имели достаточную, с их точки зрения, уверенность в безопасности своих детей. Очень важно отметить тот факт, что прибор находился в работоспособном состоянии, поэтому Джейн каждый вечер, идя на ужин, брала его с собой. Это обстоятельство Таннер несколько раз подчеркнула на допросе, она даже расположение своего места за столом ресторана восстанавливала, вспоминая, куда клала родительский блок радионяни.

А что же рассказал Рассел, допрашиваемый, как мы помним, в тот же самый день? Так вот, с допросом Рассела, говоря словами наших предков, «учинилась преизрядная конфузия». Сложно сказать, имела ли эта конфузия сколько-нибудь серьезное отношение к делу, но все же уведомить читателя о ее существовании следует.

Дело заключалось в следующем. Как уже говорилось выше, в ходе допроса велась аудио- и видеозапись свидетельских показаний. И надо же было такому случиться: уже после окончания допроса Рассела 8 апреля выяснилось, что видеокамера все это время не работала, поэтому видеозапись осуществить не удалось, хотя аудиозапись была сделана полностью. Вообще говоря, инцидент достаточно странный: неужели сотрудники полиции не смогли заранее установить неработоспособность видеокамеры и почему они не проверяли запись в течении самого допроса во время перерывов? Всего в ходе допроса было сделано 4 перерыва: на 31 минуту, на 16 минут, на 1 час 49 минут (обеденный перерыв) и на 41 минуту (сам допрос начался в 9:55 и закончился в 20:18). Достаточно странное небрежение своими служебными обязанностями – иначе это назвать сложно.

Узнав о случившемся, полиция Лестершира, несмотря на наличие полноценной аудиозаписи, решила повторить допрос через день - 10 апреля. При этом полицейские подготовили 10-страничное резюме показаний Рассела, сделанных им 8 апреля. В ходе допроса 10 апреля уже перед работавшей видеокамерой он прочитал это резюме, внес него некоторые поправки, а затем вновь рассказал о событиях, связанных с исчезновением Мадлен Макканн, и снова ответил на вопросные пункты, подготовленные португальской полицией.

Такова официальная версия, изложенная в сопроводительном сообщении полиции Лестершира, подготовленном при направлении материалов допроса в адрес португальской Судебной Полиции. Есть некоторые поводы обратиться к конспирологическим гипотезам: а не сказал ли в ходе допроса 8 апреля Рассел О'Брайен что-нибудь лишнее или, наоборот, умолчал о чем-то важном? Ведь полная аудиозапись его показаний в тот день так и не была представлена португальской полиции…

Впрочем, не будем поддаваться искушению и делать широковещательные и сенсационные предположения, никакими серьезными аргументами, не подкрепленные. Обратим лучше внимание на более актуальный в данный момент факт, а именно: нигде в 10 –страничном резюме показаний, данных Расселом в ходе допроса 8 апреля, не содержится никаких упоминаний об использовании им с Джейн пресловутой радионяни, более того, там прямо утверждается: «В отношении процедуры проверки детей группа приняла коллективное решение. Дэйв и Фиона использовали для контроля детей свой двусторонний монитор. Кейт и Джерри осуществляли физическую проверку своих детей. Мэтт и Рейчел осуществляли физическую проверку Грейс. Джейн и я также осуществляли физическую проверку Иви и Эллы».

А вот в показаниях, данных им 10 апреля, Рассел уже несколько раз упоминает об используемом их семьей мониторе (радионяне). Получается так, что впервые о радионяне рассказала Джейн Таннер 8 апреля, давая показания одновременно (но независимо друг от друга) с Расселом, который в этот день о радионяне даже и не упомянул (как и все члены группы Макканнов за 11 месяцев расследования). А 10 апреля радионяня вдруг появляется в его показаниях. Более того, в тот же день во время допроса у Фионы Пейн также неожиданно улучшается память и она тоже вспоминает об использовании О'Брайеном и Таннер своей собственной радионяни. Ни Олдфилды, ни Дэвид Пейн, ни Дайенн Вебстер о второй радионяне в группе в ходе апрельских допросов не упоминали.

Конкретные характеристики этого аппарата (в отличие от радионяни Пейнов) так и остались неизвестными. Вроде бы свидетели намекали, что он был аналоговым и имел одностороннюю связь, а не цифровым и с двухсторонней связью, как у Пейнов, но однозначно они этого не утверждали. В самых общих выражениях озвучивалось также мнение о его невысокой надежности, но, с другой стороны, в целом работоспособность рассматриваемой радионяни под сомнение не ставилась. Как видим, информация, сообщенная следствию об аппарате, была в высшей степени неопределенная.

На какие же размышления наталкивает нас это неожиданное открытие?

Безусловно, сразу же возникает вполне оправданное недоумение: как могло случиться, что в течение 11 месяцев, в ходе довольно многочисленных допросов, никто, ни сами хозяева радионяни, ни их друзья ни звука не проронили о существовании этого аппарата, а информация о нем появилась совершенно неожиданно, причем при не совсем понятных обстоятельствах? А отсюда недалеко до другого, уже более серьезного вопроса: случайно ли создалась такая ситуация или молчание Джейн и Рассела, а также их друзей о второй радионяне в группе носит намеренный характер?

Вернемся к протоколам майских допросов. На них, как мы помним, о второй радионяне не было произнесено ни звука, но что же говорилось о первой?

В ходе серии допросов, состоявшихся 4 мая, сразу после исчезновения Мадлен, единственный раз радионяня упоминается Фионой Пейн с объяснением, что наличие этого прибора позволяло Пейнам не ходить на проверку детей. Впрочем, показания в тот день были очень краткими, отсюда, наверное, и проистекает скудность сведений о радионяне.

Иное дело – вторая серия майских допросов (10-11 мая), ходе которых давались гораздо более подробные показания. Правда, давали их всего пятеро из девяти членов группы Макканнов, ибо не допрашивалось семейство Пейнов в полном составе, а также Кейт Макканн. Но вот результаты допросов оказались весьма красноречивыми.

Семейство Олдфилдов хранило полное молчание на тему о радионянях: принадлежавших как Пейнам, так и Таннер с О'Брайеном. А вот трое других свидетелей эту тему затронули. Первый из них, Джерри Макканн сообщил, что по причине отсутствия услуги «бэби-листенинг» Дэвид Пейн решил использовать радионяню, хотя и не пользовался ею во время предыдущего совместно проведенного отдыха (имеется в виду отдых на Мальорке в 2005 году). Про вторую радионяню Джерри благоразумно умолчал.

Но основной интерес, безусловно, вызывают показания семейства Таннет/О'Брайен. Оба они рассказывают о радионяне Пейнов. Рассел объясняет этим тот факт, что Пейны, в отличие от других членов группы Макканнов, не ходили проверять своих детей, считая использование прибора достаточным для контроля за детьми. Джейн высказывалась даже более подробно: «Отвечая на еще один вопрос о процедурах обеспечения безопасности детей, допрашиваемая поясняет, что Пейны были единственной парой, никогда не ходившей в свой номер, поскольку они имели на столе устройство интерком хорошего качества и большого радиуса действия, позволявшее им услышать любой шум, произведенный их детьми. Она добавляет, что на ее памяти это первый раз, когда они на отдыхе использовали такое устройство, но дома ее использовали часто, что допрашиваемая наблюдала сама».

А вот о собственной радионяне, которую они использовали в течение всего отдыха, Рассел с Джейн откровенно умалчивают. Это особенно очевидно на фоне достаточно подробных и эмоциональных рассуждений Джейн о необходимости обеспечения максимальной безопасности детей, о принимаемых для этого мерах. Казалось бы, самое место упомянуть об использовании дополнительной и довольно эффективной меры, каковой является собственная радионяня – но, как уже говорилось выше, о ней-то Джейн как раз упорно молчит.

Следует также учитывать особенности показаний свидетелей в ходе допросов в апреле 2008 года. Лишь трое из семи допрашиваемых рассказали о радионяне в семье О'Брайена/Таннер (сами хозяева и Фиона Пейн). А вот о радионяне Пейнов говорили абсолютно все, причем очень подробно.

О радионяне Таннер и О'Брайена их друзья не могли не знать, ведь Джейн каждый вечер брала с собой на ужин родительский блок. Более того, в показаниях Фионы Пейн говорится о том, что Джейн в ресторане часто поднимала родительский блок вверх (она опасалась, что каменные стенки вдоль прохода между жилым корпусом и зоной отдыха, где располагался ресторан, препятствуют сигналу от передатчика в номере), то есть присутствующие за столом просто не могли не видеть родительского блока и не знать о наличии у Джейн радионяни.

Увы, учитывая приведенные выше факты, необходимо признать: в ходе официальных допросов как Джейн и Рассел, так и их друзья явно старались умалчивать об использовании второй радионяни на отдыхе в Прайа-да-Луш, что не может не выглядеть весьма подозрительно. Впрочем, существует один весьма серьезный аргумент против, а именно: почему тогда эта столь оберегаемая тайна вдруг все-таки всплыла в официальных показаниях? Что помешало трем свидетелям в апреле 2008 года просто промолчать на эту тему, как они делали в мае 2007 года и как продолжали делать большинство членов группы на допросах в апреле следующего года?

Навскидку объяснить данный аргумент можно предположением о том, что на допросе 8 апреля Джейн, убаюканная спокойной и неторопливой манерой допроса, элементарно проговорилась. Несколько странно выглядят те ее показания на этом допросе, где она впервые говорит о своей радионяне: упомянув о ней (см. приведенную выше цитату), она неожиданно пустилась в многословные и весьма эмоциональные рассуждения о системе «бэби-листенинг», носящие, как было показано в первой части настоящего раздела, совершенно бессодержательный характер. Все это несколько похоже на желание замять тему и выиграть время для того, чтобы собраться с мыслями. Дававший в тот же день показания Рассел о радионяне вообще ничего не сказал, а его показания на эту тему были даны лишь 10 апреля в результате странного инцидента с видеозаписью. Фиона Пейн рассказала о второй радионяне опять же только 10 апреля.

Насколько серьезна версия о случайной оговорке Джейн, сказать сложно. Однако имеет право на существование и другая версия - о том, что хозяева второй радионяни сознательно не стали скрывать ее существование и сообщили об ее использовании следствию. Но зачем им было это делать, учитывая всеобщее молчание на предыдущих допросах? Для ответа на данный вопрос необходимо затронуть один очень важный момент.

Как известно, подавляющая часть информации о событиях, связанных с исчезновением Мадлен Макканн, имеет источником показания родителей пропавшей девочки, а также членов их группы. Насколько точны и искренни эти показания, о всех ли событиях, действительно имеющих отношение к делу, рассказали свидетели?

Показания, даваемые в ходе допросов, делятся на две категории. К первой относятся сведения, сообщаемые по инициативе самих свидетелей, считающих необходимым предоставить их как имеющие отношение к расследуемому делу. Вторая категория – информация, сообщаемая свидетелями по инициативе допрашиваемой стороны, чаще всего в форме ответов на задаваемые следователями вопросы. Понятное дело, что существует также информация, известная допрашиваемым свидетелям, но не сообщаемая им следствию, хотя она, возможно, имеет непосредственное отношение к перспективам расследования.
Свидетели, показания которых используются в ходе расследования, часто бывают не заинтересованы в полной откровенности, поскольку она может предать гласности, помимо прочего, факты, в разглашении которых свидетели по тем или иным причинам не заинтересованы. Пожалуй, наиболее удобная линия поведения в такой ситуации – действие по принципу «меня не спрашивают, я не говорю, а если спросят - скажу». Она накладывает на свидетеля обязанность сообщать следствию только ту информацию, о которой задан официальный вопрос; если же таковой не задается, то свидетель волен умолчать об известной ему информации, пускай даже и имеющей если не непосредственное, то хотя бы косвенное отношения к делу.

Если проанализировать показания членов группы Макканнов на тему о радионянях, то несложно сделать вывод – они явно придерживались именно такой тактики. О радионяне Пейнов на официальных допросах говорилось немало в мае 2007 года и очень много в апреле 2008 года, хотя, по большому счету, особой роли в событиях, связанных с исчезновением Мадлен Макканн, она не играла.

А вот о радионяне О'Брайена/Таннер в мае молчали абсолютно все девять членов группы, включая самих Макканнов, а спустя одиннадцать месяцев - большинство из семи допрашиваемых свидетелей. Если исключить хозяев этого аппарата, то единственным членом группы, сообщившим следствию о второй радионяне, была Фиона Пейн. И если внимательно проанализировать все официальные протоколы допросов (как бы муторно это ни было), то можно установить простой, но до неприличия очевидный факт – причина откровенности миссис Пейн заключалась в том, что ей единственной из всего состава группы (включая Макканнов) в ходе официальных допросов (как в мае 2007 года, так и в апреле 2008 года) был задан прямой вопрос, имелись ли в группе другие радионяни, помимо радионяни, использовавшейся их семьей (см. протокол допроса Ф.Пейн от 10.04.2008). То есть, кого из свидетелей (за исключением О'Брайена/Таннер) следователи о наличии еще одной радионяни в группе не спрашивали, те о ней молчали, кого спрашивали – рассказывали.

Но как в таком случае объяснить откровенность Джейн и Рассела в апреле 2008 года, ведь тогда ни того, ни другого об этом не спрашивали, а они все-таки рассказали о своей радионяне? Правда, подробные обстоятельства допроса Рассела 8 апреля так и остались никому не известными; кто знает, не задавался ли ему такой вопрос и как он мог на него ответить? Впрочем, этого мы не знаем, поэтому будем исходить из протокола допроса от 10 апреля.

Для понимания происходящего необходимо учитывать несколько существенных моментов. Так, допрашиваемые в апреле члены группы Макканнов не могли не знать заранее о формате предстоящих допросов, о том, что они, в отличие от майских допросов, будут носить очень подробный характер; не могли они знать и того, какие именно вопросы будут заданы следователями в ходе допросов каждому из свидетелей. При этом Джейн и Рассел давали показания самыми первыми (8 апреля). Если в ходе их допросов тема о второй радионяне не поднималась бы и они так ничего не сообщили бы о ней следствию, то данная тема вполне могла была быть поднятой на более поздних допросах других свидетелей (9-11 апреля), которые вынуждены были бы отвечать на прямые вопросы. И в этом случае позиция О'Брайена и Таннер (как хозяев радионяни, активно ею пользовавшихся во время отдыха) становилась крайне двусмысленной, ибо их полное молчание в данном вопросе неизбежно пришлось бы расценить как явное сокрытие сведений от следствия.

Поэтому вполне вероятно, что, несмотря на явное нежелание не только обсуждать тему о своей радионяне, но и вообще упоминать о ее существовании, Джейн и Рассел могли почесть за лучшее самим рассказать о ней – ведь в апреле 2008 года для всех становились очевидным отсутствие каких-либо перспектив в расследования дела об исчезновении Мадлен и потенциальных возможностей со стороны следствия выдвигать и поддерживать обвинения в отношении как подозреваемых (Макканнов), так и основных свидетелей – членов группы.

Строго говоря, так и получилось: сам факт существования и использования своей собственной радионяни семейством О'Брайен/Таннер оказался обойденным вниманием со стороны основных «заинтересованных лиц» расследования. Британская полиция в ходе апрельских допросов (за исключением нескольких незначительных эпизодов) не выказывала особого интереса к этой теме. Даже Гонсало Амарал ни в своей книге, ни в дальнейших выступлениях данный вопрос не поднимает.

Однако при рассмотрении проблемы проверки членами группы Макканнов своих детей во время ужина в ресторане «Тапас» наличие радионяни еще в одной семье является весьма существенным обстоятельством, определяющим общую картину событий. Раньше все было логично и сбалансировано: у кого радионяня есть (Пейны), те спокойно сидят весь вечер в ресторане и «не парятся»; у кого этого произведения научно-технического прогресса нет (остальные члены группы), те каждые полчаса отправляются пешком в свой номер на проверку детей.

Теперь же в группе появляется семья, применяющая явно повышенные усилия, связанные с контролем поведения детей (или их безопасности) во время ужина. Их действия в некоторой степени могут служить укором другим членам группы: чрезмерно полагавшимся на прибор и лично не проверявшим детей Пейнам и, с другой стороны, Олдфилдам и Макканнам, не позаботившихся о таком простом, удобном и широко распространенном аппарате как радионяня. Заранее зная о том, что на отдыхе в «Оушн Клаб» им придется столкнуться с проблемой проверки детей, они почему-то полностью игнорируют возможность применения радионяни. Учитывая доступность и массовое использование в настоящее время этого прибора, невольно возникает вопрос: неужели у себя дома ни Олдфилды, ни Макканны не имели радионяню? Если имели, то почему не взяли с собой в Португалию, а если не имели, то почему не озаботились ее приобрести или хотя бы позаимствовать у родных или близких?

В некоторый момент в голове даже начинает проскальзывать совершенно безумная мысль: а не «забыли» ли, часом, многоуважаемые члены группы в ходе допросов рассказать о существовании радионянь в других семьях, у Олдфидлов, например, или у тех же Макканнов, так, как забыли они рассказать о радионяне Рассела и Джейн? Шутки шутками, но официально никто из свидетелей никогда прямо не заявил об отсутствии на отдыхе в Португалии радионяней  в этих двух семьях…

Но не будем, однако, чрезмерно увлекаться чересчур смелыми, но смутными предположениями. Вряд ли мотивы Джейн и Рассела и их друзей не распространяться о второй радионяне связаны с указанными выше обстоятельствами, касающимися общего характера проверок детей за ужином. А вот на некоторые конкретные ситуации, возникшие в ходе таких проверок, следует рассмотреть подробнее, особенно те из них, которые произошли в роковой вечер 3 мая.

Прежде всего внимание привлекает история с Иви (младшая дочь О'Брайена и Таннер), с которой остался в своем номере Рассел после одной из проверок. Если не брать в расчет работающую в номере радионяню, то рассказ Рассела о произошедших событий выглядит вполне естественно: пошел в очередной раз проверять детей, обнаружил дочку плачущей, остался вместе с ней в номере, передав с Мэттом о случившемся своей жене.

Но наличие радионяни серьезно меняет ситуацию, ведь плач дочери должны были услышать родители, прежде всего Джейн, у которой был родительский блок. Это соображение оказалось настолько очевидным, что допрашивающий в апреле Рассела констебль полиции Лестершира задал ему соответствующий вопрос. И вот тут Рассел начал юлить. Он сообщил, что Джейн ничего не слышала (по крайней мере, ничего ему об этом не сказала). А рассказывая далее о своей дочери он впервые использовал слово «whimpering» («хныкание»), в то время как во всех предыдущих показаниях свидетели, в том числе и сам Рассел, использовали слово «crying» («плач»). Очевидно, Рассел тем самым пытался объяснить, почему Джейн не слышала плача дочери.

Это объяснение, хоть и несколько натянутое, можно принять, однако оно касается лишь части проблемы. Как, например, объяснить то обстоятельство, что Джейн должна была слышать происходящее в номере после прихода туда Рассела, но ничего не слышала? Как объяснить его просьбу Мэтту по возвращении в ресторан передать о происходящем Джейн, ведь ему самому достаточно было все это сказать жене лично, используя радионяню? Как вообще использовалось радионяня 21:30 до 22:10 в тот вечер, ведь это ни что иное, как устройство радиосвязи (не понятно, правда, односторонней или двухсторонней), связывающее номер 5D со столиком в ресторане «Тапас»?

Вопросы совершенно очевидные, но следователи их так и не задали; португальские вообще были совершенно не в курсе существования радионяни при составлении своего списка вопросов, а английские не среагировали должным образом на неожиданно вскрывшуюся новую информацию (или не захотели этого сделать).

Сами же члены группы продолжали хранить молчание на эту тему, благоразумно применяя правило, которого они строго придерживались за все время допросов, а именно: «меня не спрашивают, я не говорю, а если спросят - скажу». В принципе, нельзя, конечно, судить их за это строго, дело ведь серьезное, последствия весьма непонятны, лучше держать язык за зубами, насколько это возможно. И все же на фоне удивительной разговорчивости членов группы на темы, непосредственно не связанные с расследованием, или темы, только его запутывающие (например, об услуге «бэби-листенинг», о чем подробно говорилось в первой части этого раздела) такое немногословие не может не показаться весьма странным, если даже не сказать больше - подозрительным.

Так все-таки, насколько искренни были члены группы, давая официальные показания? Обо всем ли, имеющем отношение к делу, они сочли нужным рассказать, или что-то осталось за рамками официальных показаний?

В заключение не могу не привести цитату из книги Кейт Макканн «Мадлен: Пропавшая дочь». На мой взгляд, она великолепно характеризует ту иезуитскую позицию, которую члены группы заняли в отношении некоторых явно неприятных для них тем, в том числе темы второй радионяни. Напомню, книга вышла в 2011 году, три с половиной года спустя после апрельских допросов, три года спустя после опубликования материалов уголовного дела. Вот как Кейт рассказывает о событиях воскресенья, 29 апреля 2007 года, первого ужина в ресторане «Тапас»: «В тот воскресный вечер мы пошли в ресторан, там собрались все наши, кроме Мэтта, у которого болел живот… Мы с удовольствием поужинали. Еда была прекрасной, и всем нам было приятно провести какое-то время «по-взрослому»… Каждые полчаса мы бегали в корпус проверить детей. Все, кроме Рейчел, потому что Мэтт остался в номере, и Дэвида и Фионы, у которых была при себе какая-то суперсовременная радиосистема для слежения за детьми».

Вот собственно и все, что Кейт сочла нужным сообщить на тему о радионянях, использовавшихся членами группы, на страницах своей весьма объемной (почти 400 страниц) книги.

[Георгий]

ЧАСТЬ 4

«Ой, где был я вчера –
Не найду, хоть убей…»
(с) В.Высоцкий. «Ой, где был я вчера»

Приступим теперь к рассмотрению вопроса о том, как проверяли своих детей во время ужина в ресторане «Тапас» родители пропавшей Мадлен – Джерри и Кейт Макканны. Логично предположить, что в силу известных обстоятельств тема эта просто обязана была быть изучена в ходе следствия самым тщательнейшим образом и никаких неясностей в нем оставаться не должно. Однако, как учит нас весь предыдущий опыт, связанный с делом об исчезновении Мадлен Макканн, делать подобные прогнозы особо не рекомендуется.

Действительно, уже с самых первых шагов по выяснению особенностей проверки Макканнами своих детей следствие стало сталкиваться с очевидными противоречиями и неясностями. Так, на первом же допросе, утром 4 мая, Джерри Макканн заявил, что накануне вечером они с женой ходили в свой номер проверять детей через входную дверь (т.е. со стороны автостоянки), используя при этом ключ, поскольку дверь была заперта. Джерри говорил это дважды и в совершенно определенных выражениях, поэтому возможность какой-либо ошибки (в том числе и при переводе) исключается.

Данные показания явно не соответствуют действительности; в ходе допроса 10 мая Джерри от них полностью откажется, утверждая, что они с Кейт заходили в свой номер через балконную дверь, остававшуюся закрытой, но не запертой (подробности этих показаний будут рассмотрены ниже). Здесь же следует обратить внимание на целый ряд странностей, связанных с подобными утверждениями.

Во-первых, даже несмотря на тяжелое психологическое состояние Джерри в связи с исчезновением дочери, возможность того, что во время допроса он просто забыл, как они с женой ходили в свой номер накануне, в четверг 3 мая, во время ужина, представляется совершенно невероятной, ведь множество деталей того дня передано им во время допроса совершенно правильно.
 
Вроде бы напрашивается весьма неприятное, но тем не менее вполне естественное предположение о том, что Джерри попытался (причем довольно неуклюже) отмести обвинения в халатности в уходе за детьми, выразившейся в оставлении их одних в незапертом номере. Однако в ходе того же самого допроса он искренне сообщил о визите в их номер Мэтта Олдфилда, совершенного через закрытую, но не запертую балконную дверь. То есть Джерри даже и не скрывал наличия свободного доступа в номер извне (правда не через входную, а через балконную дверь).

Более того, Кейт Макканн во время своего допроса вечером того же дня совершенно определенно заявила, что пойдя на проверку около 22:00, она зашла в номер через незапертую балконную дверь, а не через запертую входную дверь, как утверждал ее муж. Особая пикантность этой ситуации становится очевидной, если учесть, что, как пишет Кейт в своей книге, полиция, учитывая ее тяжелое психологическое состояние, позволила ей давать показания в присутствии мужа, хоть это и противоречило правилам проведения допросов. Если сравнить текст показаний обоих супругов, то несложно заметить, что основная часть показаний Кейт буквально копирует соответствующие показания Джерри, видимо для ускорения процесса их зачитывали ей, и она их подтверждала. Но вот в части рассказа о своих действиях во время проверки детей Кейт отнюдь не подтверждает (в присутствии мужа, кстати) показаний Джерри, а наоборот сообщает сведения, противоречащие его собственным показаниям.

Таким образом, мотивы Джерри Макканна, утверждавшего 4 мая, что они с женой ходили в свой номер проверять детей через запертую входную дверь, совершенно непонятны. Как известно, в ходе допроса, состоявшегося 10 мая, от этих заявлений он отказался. Следует подчеркнуть тот факт, что нигде и никогда (по крайней мере, официально) Макканны на комментировали и не объясняли эту в высшей степени странную позицию главы семьи.

Казалось бы, 10 мая все «устаканилось». Джерри заявил, что отказывается от своих предыдущих показаний и признал, что он и его жена заходили в номер при проверке детей вечером 3 мая  через балконную дверь, а не через входную дверь, как поступил и Мэтт Олдфилд при проверке номера Макканнов около 21:30. Тем самым те очевидные противоречия, которые были выявлены при допросах свидетелей 4 мая, теперь были устранены.

Однако на самом деле, устранив очевидные противоречия, Джерри породил целый ряд дополнительных неясностей. Теперь они были связаны с состоянием входной двери в номер Макканнов, о чем необходимо дать некоторые пояснения. Известно, что входная дверь в номере закрывалась на защелку (снаружи защелка открывалась ключом, изнутри – вручную) и на замок (изнутри и снаружи он открывался только с помощью ключа). Таким образом, входная дверь могла находиться только в трех состояниях: (1) быть полностью незапертой, то есть она была не заперта ни на замок, ни на защелку, и ее можно было открыть без ключа снаружи и изнутри; (2) быть заперта только на защелку, и ее можно было открыть без ключа изнутри, а снаружи – только ключом; (3) быть заперта на защелку и замок, и ее можно было открыть снаружи и изнутри только ключом.

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить доступ к вложениям.

Замок входной двери в номере 5А

Если исходить из показаний Джерри, данных им 4 мая, то можно сделать вывод: она была заперта, не ясно, правда, только ли на защелку или на замок, но в любом случае, попасть в тот вечер в номер Макканнов через входную дверь можно было только с помощью ключа. А вот 10 мая Джерри заявил, что «Вопреки тому, что было сказано в его предыдущих показаниях, теперь он утверждает, причем уверенно, что он вышел вместе с Кейт через заднюю дверь, которую он после этого закрыл, но не запер, поскольку это возможно сделать только изнутри. Касаясь передней двери, он уверен, что она была закрыта, но маловероятно, чтобы она была заперта, так как они выходили из номера через заднюю дверь».

Тут-то и возникает главная интрига. Относительно задней (балконной) двери все понятно: она закрыта (в смысле прикрыта, не оставляет просвета), но не заперта, и ее можно свободно открыть извне. Абсолютно то же самое сказано относительно внешней входной двери; но тогда получается, что и она только прикрыта, но не заперта вообще, и в нее можно свободно зайти в номер или выйти из него любому человеку, даже не имеющему ключа. Несколько смелый вывод, следует признать, но не такой уж и фантастический. Почему, например, Джерри, вопреки явной «зацикленности» Макканнов на проблеме доказывания своей невиновности в халатном отношении к детям, не оговорился, что внешняя входная дверь, хоть и оставленная им с Кейт незапертой, могла быть открыта извне только с помощью ключа (то есть, что она не была заперта на замок, но заперта на защелку)?

В любом случае, как ни интерпретируй показания Джерри от 10 мая, из них вообще невозможно понять, в каком состоянии была оставлена родителями внешняя входная дверь в номер Макканнов в вечер исчезновения Мадлен. И это выглядит очень странно: ведь сами Макканны настойчиво убеждали следствие в том, что их дочь похищена неизвестными людьми, вторгшимися в их номер; но при этом, почему-то глава семьи оставляет следствие в полном неведении относительно состояния входной двери - самого очевидного способа проникнуть в номер.

Таким образом, даже некоторые весьма важные аспекты событий рокового вечера 3 мая остались совершенно невыясненными, причем благодаря самым что ни на есть заинтересованным персонажам – родителям Мадлен. Если же теперь обратиться к более общему вопросу о проверке Макканнами своих детей на всем протяжении португальского отдыха, то картина станет гораздо более запутанной.

Впервые родители (в лице Джерри) затронули этот вопрос на допросе 10 мая (Кейт в тот период показаний не давала). Суть заявлений Джерри заключалась в следующем. По его словам, в течение первых вечеров с ужинами в ресторане «Тапас» они с Кейт ходили на проверку своих детей по «длинному» пути и попадали в свой номер через входную дверь, которая «была закрыта, но не обязательно заперта на ключ». Как мы только что выяснили, формулировка эта в высшей степени расплывчата и допускает совершенно разные выводы относительно состояния входной двери и, соответственно, возможностей для постороннего человека попасть в номер.

Следует отметить следующее любопытное обстоятельство; значение его станет понятно несколько позднее. Джерри отдельно подчеркнул, что в воскресенье, 29 апреля, они с Кейт точно уходили в ресторан через входную дверь, которую заперли на ключ, а в течение ужина ходили проверять детей через эту дверь. Кроме того, он утверждал, что в тот вечер никто кроме них на посещал номера 5А.

А вот начиная со 2 мая, то есть вечера накануне исчезновения Мадлен, ее родители, по словам Джерри, изменили характер проверок и начали заходить в номер через заднюю (балконную) дверь, которую они стали оставлять закрытой, но не запертой, чтобы, как выразился Джерри, «дать возможность заходить /к ним в номер/ своим коллегам для проверки детей».

Утверждение довольно странное. Ни до вечера 2 мая, ни в тот вечер, ни на следующий вечер сами Макканны вообще не участвовали в проверке детей своих друзей – не только не заходили в чужые номера, но даже и не прислушивались у окон чужих детских спален. И тут совершенно неожиданно они вдруг начинают специально оставлять балконную дверь открытой, чтобы друзья ходили к ним в номер проверять их собственных детей, а сами они тем временем продолжают никак не участвовать в проверки чужих детей? С точки зрения взаимоотношений с не очень близкими друзьями, скорее просто с хорошими знакомыми (в отличие от Пейнов Олдфилды и Расселом с Джейн как раз относились к такой категории) это выглядит как откровенно невежливая позиция.

Однако правильнее всего было бы объяснить показания Джерри его явным нежеланием на тот момент признаться в очевидном факте: Макканны стали использовать незапертую балконную дверь просто потому, что через нее было гораздо проще и быстрее попасть в их номер при хождении из ресторана на проверку детей. На это указывали без особого смущения не только члены группы Макканнов во время официальных допросов.

Сама Кейт в своей книге, описывая номер, где они поселились написала очень просто: «За стеклянными раздвижными дверьми находилась веранда с лестницей, которая вела к калитке – это был выход из корпуса… Прожив там пару дней, мы практически перестали пользоваться передней дверью. Выходили из дома и входили в него  мы через раздвижные двери». И далее, описывая события вечера 3 мая: «Ровно в 20:30 Джерри заглянул к детям, и мы отправились в ресторан «Тапас». Вышли мы через стеклянные двери, с той стороны корпуса, которая обращена к «Тапасу» и бассейну, точно так же, как мы выходили в предыдущие три вечера». Как видим, никаких ссылок на специальное оставление балконной двери открытой для визитов коллег; из контекста несложно сделать вывод о том, что использование балконной двери было удобнее, а оставалась она незапертой только потому, что снаружи запереть ее было невозможно.

Однако из книги Кейт следует и другой вывод, расходящийся с показаниями Джерри, утверждавшего, что впервые балконная дверь была оставлена открытой лишь в среду 2 мая. Кейт совершенно определенно пишет: до 3 мая они уже три вечера подряд уходили в ресторан через балконную дверь, то есть эта дверь оставалась незапертой по вечерам с понедельника 30 апреля.

Налицо совершенно явное противоречие в показаниях обоих супругов. Впрочем, может быть, не следует особо подчеркивать это противоречие: по большому счету, Джерри достаточно обтекаемо говорил о 2 мая, категорично он утверждал о закрытой балконной двери только относительно воскресенья, 29 апреля, а эта информация не противоречит словам Кейт. Как бы ни натянуто выглядела такая логика, но все же она позволяет достигнуть определенного консенсуса в рассматриваемом вопросе…

Увы, напрасные надежды! Всю хрупкую гармонию разом нарушают показания неутомимого Рассела О'Брайена. Еще на допросе 11 мая Рассел сообщил о том, что в один из вечеров за ужином он заходил в номер к Макканнам: «один раз он ходил в номер Макканнов, но не помнит, просили ли его об этом, либо он ходил туда по собственной инициативе. Далее он сообщает, что не знает, была ли стеклянная раздвижная дверь заперта или нет, но вероятно Джерри в тот вечер просил его зайти в номер и проверить своих детей». Как видим, сообщение это довольно неопределенно: не назван конкретно день, когда произошел визит, не разъясняется, каким образом (через какую дверь) Рассел попал в номер 5А, даже не утверждается точно, что заход в чужой номер был совершен по просьбе или с согласия его хозяев.

Правда из последующих слов Рассела можно косвенно сделать вывод о том, что заходил он к Макканнам все-таки через балконную дверь. Более того, О'Брайен совершенно спокойно сообщает о хождении Макканнов на проверку этим путем, причем объясняет это просто и без затей: так им было быстрее и проще попасть в свой номер, расположенный у дороги. А ведь накануне (10 мая) Джерри стыдливо указывал в своих официальных показаниях, что оставлял балконную дверь открытой, чтобы коллеги имели возможность заходить в его номер и проверять его детей!

Но через 11 месяцев, в ходе апрельских допросов, Рассел самым серьезным образом конкретизировал данный вопрос. В составленном британскими полицейскими по итогам «неудавшегося» допроса 8 апреля 2008 года резюме он заявил: «Я помню, что в воскресенье я ходил проверять детей в номер Кейт и Джерри, а также в номер Рейчел и Мэтта… Я помню, что в номер Кейт и Джерри можно было попасть через балконную дверь, которая была оставлена закрытой, но не запертой». Итак, показания Рассела коренным образом противоречат показаниям Джерри (тот, как мы видели выше, утверждал, что в воскресенье они с Кейт балконную дверь запирали и что в тот вечер к ним в номер никто не заходил), а также заявлениям Кейт в ее книге о хождении в номер через балконную дверь начиная с понедельника.

Возможно, Рассел здесь что-то напутал, ведь он утверждает, что одновременно с посещением номера Макканнов он побывал и в номере Олдфилдов. Однако как раз в воскресенье Мэтт Олдфилд плохо себя чувствовал, на ужин не ходил и весь вечер оставался в своем номере, о чем сообщали все члены группы, включая самого Рассела О'Брайена.

Тем не менее, продолжим изучать показания О'Брайена. Выше были приведены отрывки из резюме аудиозаписи допроса 8 апреля. 10 апреля Рассела допрашивают еще раз, причем он внимательно изучает резюме, очень внимательно - делает многочисленные замечания, что-то уточняет, что-то просит удалить или сформулировать иначе. Но доходя до того места, где рассказывается о посещении номеров Макканнов и Олдфилдов, Рассел вновь достаточно категорически несколько раз (!) подтверждает, что это было в воскресенье; он еще несколько раз (!) и довольно подробно излагает свою версию о визите в номер 5А через балконную дверь.

Вот, к примеру, очередная итерация показаний Рассела О'Брайена на эту тему: «Вот что я делал в воскресенье, именно в воскресенье во время одной из проверок: я зашел в номер 5D и проверил наших детей, но кроме этого я зашел к Мэтту и я точно помню, что мне нужен был ключ, чтобы войти… Но, что касается номера Кейт и Джерри, то я просто прошел по балконным ступенькам, а затем через комнату. Тут /в резюме/ написано: «Я помню, что через переднюю дверь можно было попасть в номер со стороны автостоянки, но прямой доступ в номер был со стороны бассейна», и я считаю, что это правильно написано, и что так и было именно в тот вечер и именно в тот визит; я не уверен, что они делали это каждый вечер, но думаю, что в основном они ходили через балконную дверь».

Итак, налицо очередное явное противоречие в показаниях. Что же мы имеем в итоге? А то, что кроме некоторых совсем уже до тривиальности общих утверждений, понять, как же все-таки конкретно родители пропавшей Мадлен Макканн проверяли своих детей во время ужина в ресторане «Тапас», представляется совершенно невозможным. Да, они оставляли своих детей одних в номере; да, они периодически (скорее всего, раз в полчаса, но это тоже ничем не доказанный факт) ходили из ресторана в номер проверять оставленных там детей – вот, вроде бы и все, что вызывает какое-то доверие. Все остальное остается совершенно неясным: каким путем они ходили из ресторана в номер, «длинным» или «коротким», т.е. через входную дверь или через балконную дверь? Если использовали и тот, и другой путь, то в какой день какой путь использовали? В каком состоянии находилась входная дверь, когда родителей не было в номере: она была полностью открыта, заперта на защелку или заперта на замок?

К сожалению, ни на один из только что приведенных вопросов невозможно дать внятного ответа, используя показания самих Макканнов и их друзей. Откуда такое нагромождение неясностей и противоречий в показаниях людей, кровно заинтересованных в установлении точной картины произошедшего, в оказании максимально возможного содействия следствию? Ведь речь идет не только и не столько о формальных результатах расследования, но, прежде всего, о перспективах установить судьбу пропавшего ребенка… Увы, и на этот вопрос ответа от главных действующих лиц мы так и не услышим.

***

Повествование о том, как члены группы Макканнов проверяли своих детей во время ужина в ресторане и как они потом рассказывали об этом следователям, постепенно близится к концу. На очереди осталась последняя из четырех семей группы – чета Пейнов вместе с сопровождавшей их матерью Фионы Дайенн Вебстер. Вряд ли имеет смысл отводить им отдельную часть настоящего раздела, ибо вследствие ряда причин, о которых пойдет речь ниже, соответствующую тему вполне можно рассматривать в одном блоке с повествованием о семье Макканнов.

Строго говоря, семейство Пейнов вряд ли может послужить темой для серьезного разбирательства в контексте рассматриваемого в данном разделе вопроса. Как было выяснено выше, Пейны наиболее серьезно из всей группы подготовились к поездке в Португалию с учетом специфики отеля «Оушн Клаб». Они озаботились взять с собой на отдых современную (на тот момент) цифровую радионяню «Филипс» с двусторонней связью. Они должным образом разместили компоненты этого аппарата в своем номере, грамотно настроили связь между детским и родительским блоками.

В результате они поимели возможность, находясь в ресторане «Тапас», надежно прослушивать все происходящее в номере во время их отсутствия и, следовательно, быть совершенно спокойными за безопасность своих дочерей, отставленных одними на время ужина. Не следует также забывать, что Лили и Скарлетт (а им было всего 1 и 2 года) спали в детских кроватках с высокими бортиками, преодолеть самостоятельно которые они были еще не в силах. Поэтому никакой необходимости ходить, как минимум, раз в полчаса в свой номер, как это делали или сообщали о том, что делали, члены других семей группы, для Дэвида и Фионы, не говоря уже о Дайенн Вебстер, не возникало. Наоборот, появилась возможность полноценно отдохнуть вечером в ресторане, никуда не бегая, а спокойно расслабившись за столиком вместе с друзьями.

Так, судя по всему, троица Пейнов и поступала. Они приходили в ресторан (хотя и последними, как правило) и все время проводили за столиком вплоть до конца ужина. В свой номер они не ходили, естественные потребности, если таковые возникали, справляли в туалете бара «Тапас». Данный вопрос имеет, на первый взгляд, исключительно интимный характер, однако его значение будет еще обсуждено в свое время.

Такая пассивная роль Пейнов в происходящих событиях не могла не отразиться на качестве и объеме их показаний. Будучи освобожденными от необходимости соблюдать график проверок, они не особо следили за тем, что происходило во время ужинов. Так, например, даже давая показания о роковом вечере 3 мая, Дэвид Пейн оказался не в состоянии сообщить сколько-нибудь конкретную информацию, о том, кто и в какой последовательности в тот вечер ходил на проверку своих детей.

Поэтому вопрос о проверке своих детей членами семейства Пейнов можно было бы вообще не рассматривать как не имеющего никаких объективных оснований для интереса. Но, как не раз уже приходилось убеждаться, утверждать что-либо определенное по любому вопросу данного дела не представляется возможным. Справедливо это и для Пейнов, ибо в конце концов удалось отыскать одно любопытное обстоятельство, совершенно никак не объясненное в материалах уголовного дела. Может быть, оно покажется слишком пустяшным или следствием элементарного недоразумения, но рассказать о нем все-таки следует.

Как известно, утром 3 мая Мадлен за завтраком задала своим родителям вопрос, поставивший их в тупик: почему, когда Мадлен и Шон плакали ночью, папа к ним не пришел? И Кейт, и Джерри в своих официальных показаниях сообщали об этом инциденте, равно как и их друзья (Фиона Пейн, например), которым вечером того дня, за ужином, родители Мадлен поведали о случившемся.

Так вот, на допросе 10 мая, Джерри Макканн, рассказывая об этом случае и недоумевая о его причине, обронил загадочную фразу: «Ему /Джерри/ думается, что вечером в среду, 2 мая 2007 года, Дэвид Пейн, так же как он и его жена, заходил в свой номер, чтобы убедиться, что его дети в порядке, и ничего не сказал о какой-либо ненормальной ситуации с детьми».

Фраза действительно загадочна, поскольку из нее следует, что Дэвид Пейн все же ходил в свой номер проверять детей (как минимум, один раз – 2 мая), о чем никто никогда на официальных допросах не сообщал. Более того, совсем непонятно, какое отношение мог иметь поход Дэвида в свой номер и сообщение о том, что с его детьми все в порядке, к Мадлен и Шону Макканнам, ведь путь Дэвида в его номер 5Н на втором этаже никак не пролегал через номер 5А; тогда вследствие каких умозаключений Джерри сделал из него вывод, что и с его детьми должно быть все в порядке? Или Дэвид проверял и детей Макканнов тоже? И ведь что интересно – сразу же после этой фразы в протоколе допроса Джерри следует уже известное нам сообщение о том, что как раз со среды Макканны стали оставлять балконную дверь своего номера открытой, чтобы «дать возможность заходить своим коллегам для проверки детей».

Теоретически, конечно, не исключена возможность простой ошибки (точнее, оговорки) со стороны Джерри: может быть он все-таки имел в виду не Дэвида, а Рассела О'Брайена; из показаний Рассела от 10 апреля 2008 года следует, что 2 мая во время ужина он подходил к номеру Макканнов и прислушивался (совершал «слуховую» проверку), но в номере все было спокойно. Но это скорее теоретическое объяснение, так как вряд ли Джерри не только оговорился во время дачи показаний, но и оставил без поправки протокол, с которым он внимательно ознакомился уже после допроса.

В любом случае, смысл загадочного сообщения Джерри так и осталась невыясненным. Никаких иных сведений о хождении Дэвида на проверку детей во время ужинов в ресторане «Тапас», тем более о его заходе в номер к Макканнам, в официальных материалах уголовного дела не содержится.