В блоге писателя Бориса Акунина (
http://borisakunin.livejournal.com/67386.html) идет интересная дискуссия о том, почему в 1959 году на Урале погибла группа туристов, которой руководил Игорь Дятлов. Рассматриваются разные варианты, предлагаются версии - загадка гибели группы так ведь и осталась в свое время неразрешенной.
И вспомнил я свою версию тех событиях, опубликованную в 1995 году в израильском еженедельнике "Час пик". Разумеется, это литература, это фантастическая реконструкция реальных событий - версия, основанная, однако, на опубликованных материалах. Вот этот рассказ-версия:
http://amnuel.livejournal.com/106004.htmlХ-ГИПОТЕЗА
СМЕРТЬ НА ПЕРЕВАЛЕ
А. Давиденко
Я думал, что эта история давно забылась. Я надеялся, что о ней никто никогда больше не вспомнит. И даже в страшном сне мне не могло привидеться, что через тридцать шесть лет после тех трагических событий газеты снова начнут писать об Игоре Дятлове и его группе.
Но пути прессы так же неисповедимы, как пути Господни. Предугадать, какой именно материал вдруг покажется дотошному журналисту сенсационным, по-моему, так же невозможно, как надежно предсказать погоду на следующую неделю. О группе туристов под руководством Игоря Дятлова написали опять, спустя почти четыре десятилетия после их гибели. Написали много, желая сделать сенсацию. Написали неправду, потому что правда неизвестна никому.
Точнее - почти никому.
Тридцать шесть лет правда известна мне.
* * *
Но сначала - факты, которые имеют к правде такое же отношение, как телефонный справочник к тайной жизни абонентов.
В Израиле я живу почти двадцать лет. А прежде жил на Урале, в славном городе Свердловске, ныне Екатеринбурге. В 1958 году я поступил в Уральский политехнический институт и сразу же записался в секцию туризма, которой уже несколько лет руководил Игорь Дятлов. Он был на четыре года старше меня, и уже имел куда более богатый опыт походов разной степени сложности, включая самую высшую.
Осенью 1958 года группа Дятлова, в которую входил и я, совершила бросок в сторону вершины Холат-Сахыл, или высоты 1079, как она была обозначена на топографических картах. Дело было в дни ноябрьских праздников, и за два дня, пока свердловчане демонстировали преданность компартии и пили за здоровье Никиты Сергеевича, мы не успевали, конечно, дойти до вершины Холат-Сахыла. Поход был рекогносцировочным, нам нужно было разведать пути подъема на хребет. Сам же подъем на вершину предполагалось провести в дни зимных каникул - в конце января-начале февраля 1959 года.
В группе было десять человек, включая Игоря Дятлова - руководителя и меня. Мы прошли по кромке перевала Отортен, обнаружили удобный проход к вершине, но начался обильный снегопад, да и задача наша была уже выполнена, и мы вернулись.
31 января группа Дятлова вновь вышла к Холат-Сахылу. Обратно не вернулся никто. Спасатели, которые в течение нескольких дней искали на склонах тела погибших, нашли девять трупов. Десятого - меня - не искал никто, потому что считалось, что в этом походе я участия не принимал. В середине января, завалив экзамен по сопромату, я подхватил пневмонию (не нужно искать между этими событиями причинно-следственную связь) и на каникулы уехал в деревню Оковки к бабушке Валентине - подлечиться.
О том, что случилось на перевале Отортен в ночь с первого на второе февраля, я узнал из рассказов спасателей, из протоколов опознаний и из разговоров с журналистами газеты "Уральский рабочий", которым так и не позволили опубликовать ни слова о трагедии на перевале. Говорили, что сам Никита Хрущев дал распоряжение тогдашнему Первому секретарю Свердловского обкома Кириленко - ничего не давать в печать!
В общем, я знал о трагедии из вторых и третьих уст. Во всяком случае, до сих пор я утверждал именно так.
Пока я буду придерживаться этой версии, и потому, чтобы не быть обвиненным в фантазировании, приведу рассказ о трагедии в том виде, в каком слышал его в те годы.
* * *
Туристы, двигавшиеся к перевалу Отортен, решили поставить палатку на горном склоне, чтобы завтра со свежими силами достичь намеченной цели. Лес синел внизу, километрах в полутора, а наверху гулял снежный ветер. Но наверняка не ветер оказался виновен в трагедии. Когда группа Дятлова (весьма опытного альпиниста!) не вернулась к контрольному сроку, поисковики вышли на плато. Поиск продолжался три недели, потому что все подходы к перевалу оказались забиты снегом.
Сначала группа Латышева обнаружила тела пятерых туристов. Сразу выяснилась необъяснимая странность. Палатка стояла пустой, одна из ее стенок была разрезана ножом (судя по всему, в страшной спешке), все внутри было перевернуто, впечатление было таким, будто все туристы, проснувшись среди ночи одновременно, оказались охвачены паническим ужасом. Они вывалились из спальных мешков, и, даже не попытавшись одеться и развязать шпагаты, стягивавшие вход, взрезали ножом парусину и вывалились из палатки на снег.
Видимо, охваченные ужасом люди босиком бежали по глубокому снегу прочь от палатки. Но метров через сто-сто пятьдесят то ли наступило отрезвление, то ли просто холод дал себя знать. Люди остановились, а трое направились обратно к палатке. Идти (босиком по снегу!) они были уже не в состоянии - Свободин, Колмогоров и сам Дятлов застыли ползущими в сторону палатки. Двое - Дорошенко и Кривонищенко - были обнаружены в полутора километров от палатки, у кромки леса, возле остатков костра.
В те дни так и не удалось найти останков еще четырех человек. Их обнаружили ранней весной, когда началось таяние снегов. Золотарев, Колеватов, Дубинина и Бриньоль лежали в семидесяти метрах от костра, у притока реки Лозьвы.
По словам спасателей, на лицах всех погибших было запечатлено выражение ужаса.
Судебно-медицинская экспертиза установила, что у шестерых человек смерть наступила в результате переохлаждения (немудрено - ночью, в двадцатиградусный мороз, ползти по снегу практически нагишом!). Трое - Золотарев, Дубинина и Бриньоль - погибли от множественных телесных повреждений. Повреждения эти оказались очень странными: это были симметричные переломы ребер при отсутствии каких бы то ни было внешних травм. Только у Бриньоля обнаружили еще и перелом костей черепа, но происхождение перелома было очевидно: падая, он ударился головой о камень.
Что же случилось? Какая сила могла в лютую ночь выгнать на мороз из палатки полуодетых людей? Они бежали в разные стороны - по двое и по трое, а, достигнув кромки леса, видимо, начали приходить в себя. Тогда они попытались, видимо, разобраться в случившемся, для начала согреться (остатки костра!), а потом - вернуться в палатку. По-видимому, решение принадлежало Дятлову: он, а также Свободин и Колмогорова начали ползти вверх, видимо, чтобы взять в палатке теплые вещи и вернуться за товарищами.
Доползти им не удалось.
Спасатели отметили, что глаза у всех погибших были красноватого цвета, а кожа лица приобрела странный, непривычный оттенок. И еще: снег возле рта Колмогоровой был окровавлен.
* * *
Бывшие свердловчане, живущие сейчас в Израиле, не дадут соврать: слухи по городу в те дни ходили самые фантастические. Один из слухов был таким: туристов убили вогулы, жившие тогда на перевале. Убили не просто так, а с целью ритуального жертвоприношения (чем не новый вариант "кровавого навета", но, по счастью, евреи в горах Урала не жили, и жертвами навета оказались безобидные вогулы).
Никаких доказательств тому не было, и тем упорнее версия передавалась из уст в уста.
Слух номер два: инопланетяне. На группу Дятлова напал неопознанный летающий объект, вот почему все были так страшно напуганы - они не понимали, что происходит, а может, пришельцы, представшие перед ними, были настолько ужасны, что свели людей с ума. Самое странное, что версии об НЛО придерживался даже старший следователь областной прокуратуры Лев Иванов, который вел уголовное дело о гибели туристов! Разумеется, и эта версия не была подкреплена никакими доказательствами.
Слух номер три казался многим гораздо более основательным. Это - испытание какого-то нового вида оружия на полигоне "Новая Земля". Вообще говоря, от Новой Земли до перевала Отортен - тысяча километров, но просто ближе не оказалось ни одного сколько-нибудь важного военного объекта, на который можно было бы списать случившуюся трагедию.
Военные, естественно, хранили гробовое молчание, тем самым подогревая слухи.
Много лет спустя, в девяностом уже году, незадолго до репатриации в Израиль, я разговорился со Станиславом Богомоловым, бывшим в те давние годы корреспондентом газеты "Уральский рабочий". Богомолов собирался писать о трагедии, но редактор запретил публикацию, сославшись на "мнение сверху". Но Станислав Николаевич время от времени возвращался к своим запискам, пытался заново разобраться в ситуации и пришел к совершенно неправильным выводам, которыми шесть лет назад и делился с каждым, кто желал его слушать. Тогда же (настали уже времена гласности!) он все-таки опубликовал свою версию в "Уральском рабочем". Для полноты картины я расскажу о версии Богомолова так, как ее излагал сам автор:
- В конце пятидесятых годов в нашей стране начались работы по созданию первых крылатых ракет. Это я узнал из журнала "Техника-молодежи". В конце пятидесятых в Перми был пущен электроприборный завод, выпускавший героинтеграторы - определители координат для ракет. Недалеко от Перми, в местечке Бершеть, базировалась уже тогда дивизия ракетных войск стратегического назначения. Когда я связал эти факты, они мне показались очень симптоматичными, и я понял, что нахожусь на правильном пути. А убедился в своей правоте, поговорив с одним бывшим офицером госбезопасности. Разговор происходил в конце восьмидесятых. Офицер этот служил в органах в пятидесятые-шестидесятые годы, и, как мне показалось, должен был слышать о трагедии Дятлова.
"Да,- сказал офицер,- и даже могу сказать больше. В ноябре 1959 года на севере Свердловской области начались голодные бунты заключенных. В конце января зеки перебили охрану и начали двигаться в сторону железной дороги. Это была толпа в сотни человек, неплохо, к тому же, вооруженная. К железной дороге подтянули войска с танками и артиллерией. Человек пятьдесят сдались сразу, а остальные повернули назад, в тайгу. И что было делать? Ведь эти сотни озверевших подонков могли выйти лесами в Коми АССР, а оттуда - в Ленинградскую область! Вот тогда, как я понимаю, и было принято решение обстрелять все перевалы крылатыми ракетами."
Группе Дятлова просто не повезло - она оказалась на перевале в неурочное время.
И еще: крылатые ракеты несли не обычные бомбы, а вакуумные.
* * *
Дальнейшее может показаться убедительным только тем читателям, которые понятия не имеют о принципе действия вакуумной бомбы.
Когда Николаев излагал мне свои соображения, я молчал, и тому были свои причины. Николаев же был уверен в своей правоте.
- Представляете,- говорил он,- что должны были испытывать эти люди, когда неподалеку от них взорвалась вакуумная бомба? Ударная волна скручивает человека и как бы разламывает его изнутри. Вот почему у людей были переломаны ребра, а снаружи повреждений не оказалось. Вот откуда - их ужас. Их настигала невидимая и непонятная сила, и они спасались от нее так, как подсказывал инстинкт...
Очень эмоционально. Но кроме эмоций - ничего.
Свою гипотезу Николаев изложил недели три назад читателям многих уральских газет - исполнилось тридцать шесть лет с той страшной ночи, и редакции сочли возможным "отметить" этот факт очередной сенсацией.
Сенсацией, столь же нелепой, как и версии об НЛО или "кровавом навете".
* * *
Думаю, с "кровавым наветом" все ясно - это и обсуждать не стоит.
Все достаточно ясно и с НЛО. Списать на "летающие тарелки" можно все, что угодно. Любое исчезновение, странные повреждения организма, внезапное сумасшествие... Господи, даже беременность свою некоторые женщины приписывают "контактам с пришельцами"!
Более серьезно стоит обсудить версию о бунте и крылатых ракетах, потому что у нее, по крайней мере, были "материалистические" обоснования. Какие? Бунт, действительно, произошел. И зеки, действительно, бежали, это факт. Дятлов и его люди, действительно, погибли не только от переохлаждения, но и от внутренних повреждений, это факт тоже. И на лицах у всех было выражение ужаса, от этого факта не уйти.
Но при чем здесь крылатые ракеты и вакуумные бомбы?
Вакуумная бомба поражает район в сотни квадратных метров, не оставляя практически ничего. Это - объемный взрыв горючей смеси, при котором МГНОВЕННО возникает ударная волна, давление которой БОЛЬШЕ, чем давление ударной волны ядерного взрыва в его эпицентре!
Если бы вблизи от палатки Дятлова взорвалась вакуумная бомба, не осталось бы ровно ничего ни от самой палатки, ни от людей, ни от их снаряжения. Ни у кого не было бы времени не только отползти за километр, но даже толком испугаться!
А откуда, скажите на милость, странный оттенок кожи на лицах, почему - красноватый цвет глаз? Почему сохранился снег возле палатки? И какой, скажите на милость, должна была быть плотность ракетного огня, чтобы покрыть намертво весь перевал, где якобы скрывались зеки? И почему нигде больше никаких следов вакуумных взрывов? И где, наконец, сотни трупов бежавших зеков, на которых и велась ракетная атака?
Ни о чем подобном на Урале в те дни даже слухи не ходили!
* * *
В общем, ерунда все это, и я рассказываю здесь об этих "аргументах" только для того, чтобы у читателя возникло полное представление о происходившем, и чтобы он не говорил потом, что я скрываю другие версии в угоду своей.
К ней я и перехожу.
Корреспонденты, пытавшиеся зимой 1959 года разобраться в причинах трагедии, упустили из внимания факт, упоминавшийся в материалах следствия. Группа Дятлова вышла на перевал, имея с собой ДЕСЯТИМЕСТНУЮ палатку и полный комплект снаряжения и продовольствия для ДЕСЯТИ человек.
Спасатели нашли девятерых. Следователи пришли к выводу, что участников экспедиции было девять, и все погибли.
Десятым должен был быть я, но я, к своему счастью, во-время заболел, с Дятловым не пошел и потому остался жив.
В феврале 1959 года меня трижды вызывали в прокуратуру, и следователь Иванов настырно расспрашивал меня о том, как это мне повезло, и что мне известно о личностях погибших. Его вполне устраивала версия об НЛО (это следователя-то прокуратуры!), и он даже не удосужился выяснить, действительно ли я, как утверждал, находился все эти дни у бабушки в деревне.
Не был я ни у какой бабушки. Вечером 30 января я сбежал от бедной старушки и присоединился к Дятлову перед самым выходом на маршрут. Меня ждали, и потому взят был комплект на ДЕСЯТЬ человек. Я обо всем договорился с Дятловым по телефону, у меня не было никакого желания пить парное молоко и лежать на печи, когда ребята будут штурмовать вершину Холат-Сяхыла.
Я был с группой в ту ночь на перевале Отортен.
И только я остался в живых.
Тридцать шесть лет я молчал о том, чему был тогда свидетелем. Сейчас, когда количество вымысла и глупостей перешло всякие пределы, а с памятью моих товарищей играют как с давно забытой игрушкой, я просто не в состоянии молчать и дальше. Можете мне не верить - это ваши проблемы.
* * *
В ночь на второе февраля мы вышли на кромку перевала и разбили палатку. Игорь Дятлов и Наташа Колмогорова приготовили ужин, мы пели под гитару и легли спать около полуночи. Погода стояла прекрасная - небо было покрыто тучами и легкий снежок, но при полном безветрии мороз придавал бодрости, а в палатке вообще было тепло.
В час тридцать я проснулся, потому что вдали мне послышались какие-то завывания. Я прислушался, думая, что поднялся ветер, и до меня доносятся его порывы. Ветер мог помешать нашим планам, и я, одевшись, вылез из палатки на воздух, зашнуровав за собой вход, чтобы не застудить воздух внутри.
Не было никакого ветра, да, к тому же, и снег перестал идти. А вой слышался со стороны леса, из низины. Я почувствовал, что волосы у меня на голове под шапкой встают дыбом. Это, действительно, было нарастающее ощущение ужаса, о котором потом говорил следователь прокуратуры Иванов. Мне захотелось бежать - куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
В палатке было тихо, все спали, и я сумел взять себя в руки. Я весь дрожал и начал медленно спускаться в лощину, к лесу - туда, где потом были обнаружены трупы ребят. Вой нарастал, и нарастало ощущение ужаса, но именно это ощущение, от которого я, по идее, должен был бежать сломя голову, тянуло меня вниз - к своему истоку.
Вы можете представить себе эту ситуацию? В черной комнате ждет вас нечто кошмарное, но вас влечет именно туда, и вы ничего не в состоянии с собой сделать.
Дальнейшее я помню весьма смутно. Думаю, меня спасло то, что я был тепло одет, и в кармане комбинезона я нашел шоколад, который инстинктивно начал жевать. Думаю, что на перевале в ту ночь только я один и оказался одет основательно, и только я один имел во рту какую-то пищу. Дятлов с ребятами, почувствовав ощущение ужаса, выскочили из спальных мешков на холод, и это их погубило. Зеки, которых на перевале в ту ночь, действительно, было несколько сотен, были плохо одеты, голодны - это погубило и их тоже.
Чем ниже я спускался, тем крепче становился ужас, сковывавший сознание подобно морозу. Я совершенно забыл о ребятах, оставшихся наверху. Я смотрел только перед собой, и в какой-то момент увидел бегущую вдоль леса группу людей, которые выли страшными голосами и на ходу срывали с себя одежды. Один из них упал, но никто не остановился. Потом упал второй, третий...
Помню, как я перешагнул через тело, помню, как помчался следом за этими вопящими людьми. И точно помню, что сам бежал молча и на бегу жевал шоколад, который никогда не любил. Но сейчас я не мог удержаться, и отправлял в рот кусок за куском. Наверное, это действовал инстинкт самосохранения, который лучше нашего сознания понимает, что нужно делать.
Потом я вообще перестал воспринимать окружающее.
* * *
В себя я пришел утром. Я медленно брел по какой-то проселочной дороге. Опять падал легкий снег. Становилось холодно.
Показался какой-то хутор, я подошел к крайнему дому и постучал в ворота. Залаяла собака, минут через пять калитку открыл мужик лет сорока, посмотрел на меня, и челюсть у него отвисла.
- Ты че? - спросил он.
- Что это за хутор? - спросил я.
- Коробейники,- сказал он, явно не собираясь впускать меня в дом.
Я знал Коробейники, это было в семи километрах южнее нашей трассы. Отсюда я мог дойти до поселка Битное и на автобусе добраться до Перми.
Я повернулся и пошел. Деньги в кармане комбинезона были, хотя и немного. На дорогу хватило. К бабке своей я вернулся на следующий день.
* * *
О своей эпопее я не рассказал никому.
Версия сложилась у меня еще в те месяцы - достаточно было и размышлений, и фактов.
Да, зеки сбежали, и их нужно было либо отловить, либо уничтожить. Ловить зимой в лесных чащобах? Бессмысленно. Уничтожить - чем.
Нет, не крылатыми ракетами, конечно, и не вакуумными бомбами. Применили газы. Скорее всего, нервно-паралитического действия. Газы, вообще говоря, были тяжелее воздуха, но концентрация была велика - для верности,- и даже на перевале наша группа ощутила их действие. Люди, подвергнутые действию холода, да еще и на пустой желудок, погибали очень быстро. Очень быстро, но все же времени было достаточно, чтобы ощутить и смертельный ужас, и выскочить из палатки сквозь прорезанную дыру, и бежать к лесу, не чуя ног, потом придти в себя - ненадолго.
И умереть.
СССР никогда не признавал, что где бы и когда бы то ни было использовал запрещенные всеми конвенциями отравляющие вещества. Уж лучше пусть болтают о крылатых ракетах...
* * *
Меня всегда смущало только одно - откуда появились переломы ребер у людей?
Сейчас я думаю, что их и не было - ни у кого и никогда. Но слухи нужно было чем-то подкреплять, вот и пошла из прокуратуры "деза". Кто видел протоколы вскрытия? Уж, во всяком случае, не родственники и не корреспонденты.
А у меня после той ночи в глазах появился красноватый отблеск. Хорошо хоть цвет кожи на лице не изменился, иначе бдительный следователь Иванов наверняка не выпустил бы меня из своих рук.
И я бы не доехал до Израиля.
Повезло. Мне-то повезло. А остальным?
Тема: Ещё одна версия? Из Инета от А. Давиденко (Прочитано 9414 раз)